Фельдмаршал Румянцев

Вот уж исторические строки! В Берлине русские войска простояли недолго. Но эта лихая, успешная операция запомнилась надолго: любили о ней вспоминать и советские маршалы Жуков и Чуйков (последний в 1945-м был генералом армии), когда звучала песня, годная и для XVIII, и для XX века: «Едут-едут по Берлину наши казаки!» И — «Донцы-молодцы», не менее бодрый напев, связанный с историей похода 1814 года, когда казаки прошли через всю Европу и поили коней из Сены.

В 1763 году Екатерина II назначила стареющего генерала, прославленного в предыдущие царствования, смоленским генерал-губернатором. И не прогадала! В этом звании он пробыл до 1770 года, руководил губернией как опытный благоразумный политик, после чего по болезни вышел в отставку и 8 февраля 1771 года умер. До решающих побед над турками не дожил, но застал и кагульскую славу русского оружия, и первые яркие победы своего ученика — Суворова. Таков вкратце боевой путь генерала.

Предубеждение к иностранцам на русской службе может сыграть с историками злую шутку. Вот и Фермор не прославлен в школьных учебниках — во многом из-за своего происхождения. Да, «немецкое» засилье нередко вставало на пути русских талантов. Но о тех европейцах, кто честно служил России, мы должны вспоминать с почтением. Британца Фермора — суворовского боевого учителя, не раз проливавшего кровь в сражениях, — почти забыли. А ведь это был расчётливый и волевой генерал — один из тех, кто предопределил победные традиции русской армии елизаветинских и екатерининских времён. Суворов учился у него. Главным образом — полководческой дисциплине, воле. А чему Фермор мог научить Румянцева? Во дни противостояния с Фридрихом Пётр Александрович уже превосходил Фермора по всем направлениям — но так и не сумел «уважать себя заставить» главнокомандующего. Фермор не просто «ревновал», это слишком простое объяснение. Он, по-видимому, искренне считал Румянцева посредственным генералом. Ну а Пётр Александрович открыто язвил по адресу командующего. Скрывать такие настроения непросто — неудивительно, что между генералами пробежала кошка. Фермор не был смиренником, на пренебрежение отвечал резко, бывал злопамятным. Он с раздражением относился не только к Румянцеву, но и к Чернышёву, в котором тоже видел конкурента.

После отставки Апраксина ход войны оживился. Румянцева во главе десятитысячного отряда послали на Тильзит — один из центральных городов Восточной Пруссии. Декабрьское наступление 1757 года шло двумя колоннами — под командованием молодого Румянцева и седовласого генерал-лейтенанта Салтыкова. Фермор попытался наступать согласованными действиями разделённых корпусов.