Фельдмаршал Репнин

— Не хочу здесь больше оставаться. Яссы — мой гроб. Уж ежели суждено умереть, то пусть сие случится в моём Николаеве.

Сопровождаемый слугами, адъютантом и графиней Браницкой, он выехал в Николаево в тот же день. Но доехать до места не довелось. Князь умер в дороге, и его тело пришлось везти обратно в Яссы — город, который он называл своим гробом.

2

После смерти Потёмкина императрица назначила первым министром и президентом коллегии иностранных дел своего бывшего секретаря графа Безбородко. Вступив в эту должность, он немедленно выехал в Яссы завершить дело заключения мира с турками, начатое ещё Репниным. На его счастье, генерал Кутузов сохранил все бумаги, переданные ему по этому делу, и на процедуру возобновления переговоров, на основе ранее подписанных предварительных условий, разного рода согласований, скрепления печатями и подписями уже самого договора пришлось затратить гораздо меньше времени, чем предполагалось. Мирный договор был подписан 19 декабря 1791 года, а на Крещение Безбородко был уже в Петербурге и докладывал императрице о завершении своей миссии.

Государыня принимала его в присутствии своего фаворита Платона Зубова. Когда Безбородко положил на стол трактат, скреплённый подписями и печатями обеих сторон, она бегло просмотрела текст, после чего сказала:

— Выходит, мы можем теперь посылать великое посольство в Константинополь, не так ли?

— Да, ваше величество.

— А кого пошлём?

— Смею рекомендовать вашему величеству генерал-поручика Голенищева-Кутузова. Сей генерал принимал личное участие в достижении согласия с турками.

— Что ж, быть по сему, — решила Екатерина. — Скажи сенату, чтобы заготовили указ.

— Будет исполнено, ваше величество.

На этом разговор был закончен. В знак прощания Безбородко низко поклонился и покинул помещение. «Даже словом не обмолвилась о Репнине, где он, как он?.. Не миновать князю опалы».

На улице крепчал мороз. По дорогам лихо проносились санки. То в одном, то в другом месте появлялись праздничные толпы. И никто из горожан не знал пока, что с турками учинён мир и отныне никого более не будут посылать на войну.

Глава 6 ДУШЕВНЫЕ ТРАВМЫ

1

О заключении мира в Яссах Репнин узнал, уже будучи в подмосковном имении Воронцово. Когда после длительного путешествия он до него добрался, жена вместе с младшей дочерью Дашей были уже здесь.

Встреча супругов не была такой радостной, какая ими ожидалась. Княгиня Наталья Александровна увидела в глазах мужа глубокую печаль и сразу насторожилась.

— Ты не заболел?

— Да нет, просто устал. Правда, чуточку голова побаливает, но это от усталости. Отдохну немного, и всё пройдёт. — И, не желая больше говорить об этом, переключился не семейную тему: — Дашенька стала ещё краше, чем была. А почему нет с вами Сашеньки и Параши?

— У них теперь свои семьи, а где семьи, там и заботы.

— Виноват, я почему-то забываю об этом. Мне временами представляется, что они всё ещё находятся под твоим крылом.

— Были под крылом, да теперь оперились и улетели по своим гнёздам.

Находясь в постоянных разъездах, на дипломатической и военной службах, Репнин не видел, как росли его дети. А их у него было четверо. Правда, сын Никита, на которого возлагалась надежда как на продолжателя рода Репниных, умер ещё в младенчестве, но дочери, слава Богу, были живы и здоровы. Старшая, Александра, была замужем за князем Григорием Семёновичем Волконским, а Прасковья — за князем Фёдором Николаевичем Голицыным. Жизнь идёт по своим законам. Казалось, ещё совсем недавно ухаживал князь Николай за своей Наташей, предлагал ей свою руку и сердце, и вот они уже старики… Ему вот-вот должно исполниться пятьдесят восемь — возраст, при котором в добрые времена уже думали о покое.

За праздничным столом, устроенным по случаю встречи, Наталья Александровна сказала супругу:

— Обычно, встречаясь, ты всегда интересовался прежде всего столичными новостями, а сейчас я не услышала от тебя ни одного вопроса. У тебя есть на это причины?

— У меня такое чувство, что хороших вестей из Петербурга мне ожидать сейчас не приходится.

— Но не станешь же относить к плохим вестям награждение тебя вторым орденом Святого Георгия первого класса.

— За что такая почесть?

— За победу при Мачине. Разве тебя не известили?

— Наверное, это должен был сделать князь Потёмкин. Наша встреча с ним была столь короткой, что он, наверное, забыл это сделать. Впрочем, если наградили — хорошо, орден никуда не денется.

Репнин говорил об ордене без особой радости. Наталья Александровна догадывалась почему: за славную победу в Мачинском сражении её супруг заслуживал фельдмаршальского чина — о том весь Петербург говорил, — но государыня оставила его в звании генерал-аншефа.

— Я привезла для тебя газеты, главным образом иностранные, — продолжала разговор княгиня. — Надеюсь, тебе они понадобятся.

— Я проведу здесь целую зиму. Без газет было бы скучно.

— Кстати, уже будучи в Москве, увидела новый журнал. Он издаётся здесь, в Москве. Мне удалось купить первую книжку.

— Как называется?