Фельдмаршал Репнин

— Действиям конфедератов решено противопоставить жёсткую позицию. Нами уже достигнута договорённость с прусским королём об отторжении части польской территории в пользу соседних с нею государств. По этой договорённости мы должны получить Волынь и Подолию, а также земли, некогда принадлежавшие белорусам, вместе с Минском.

— А что получит Пруссия?

Уловив в словах собеседника нотки неодобрения, Безбородко насторожился:

— Пруссия, конечно, тоже что-то получит. А вас это беспокоит?

Репнин оставил его вопрос без ответа. После минутного молчания он заговорил:

— С некоторых пор меня всё чаще стали посещать мысли, что мы в Польше проводили неправильную политику, совершали одну ошибку за другой, в том числе и я как проводник этой политики. Всё-таки во взаимоотношениях с Польшей нам следовало исходить из той посылки, что русские и поляки есть народы одного корня. В отношениях с этой страной нам следовало бы искать такие нити, которые смогли бы связать нас в нерасторжимый союз на вечные времена.

— А мы что делаем?

— А мы мало-помалу урезаем эту страну, и выгоды от этого получают прежде всего Пруссия и Австрия. Так можно дойти до того, что Польского королевства вообще не будет на карте Европы.

— Виноваты в том будут сами поляки. Поляки слишком горды и заносчивы. Я лично не буду плакать оттого, что однажды Пруссия окажется пограничной с нами страной. Во время русско-турецкой войны Пруссия делом доказала, что может быть верной и хорошей союзницей.

Разговор угрожал перерасти в спор, и чтобы не допустить этого и разрядить обстановку, Репнин попросил приказать дежурному лакею принести чаю.

— Может быть, лёгкого вина? — предложил Безбородко.

— Можно и вина.

За вином о Польше более не говорили. Безбородко рассказывал о том, как в Яссах был заключён с турками мирный трактат на основе предварительных условий договора, которые в своё время были подписаны ещё Репниным. Потом договорились о времени, когда будет удобно попросить приёма у государыни.

3

На приём к императрице Репнин и Безбородко, как и намечали, пошли вместе. Перед этим первый министр успел сообщить её величеству о приезде Репнина, поэтому ждать в приёмной им долго не пришлось.

Екатерина Алексеевна находилась в кабинете одна. Она была явно чем-то озабочена и даже забыла подать руку для поцелуя, что делала обычно всегда.

— Хорошо ли отдохнули, князь? — спросила она Репнина так, что он сразу понял: ей было известно всё о его пребывании в Воронцове.

— Да, ваше величество, я чувствую себя гораздо лучше.

— Я забыла поздравить вас с победой в Мачинском сражении и награждении вас орденом Святого Георгия. Поздравляю!

— Благодарю, ваше величество!

— Впереди нас ожидает праздник по случаю заключения мира с Турцией, так что вы можете надеяться на новые милости.

— Спасибо, ваше величество! — ещё раз поблагодарил Репнин.

Императрица оставила его, наконец, в покое, переключив своё внимание на Безбородко. Их разговор оказался продолжительным, связанным с положением в Польше и состоянием находившихся там российских войск под общим командованием генерал-аншефа Кречетникова. Репнин почти не улавливал смысла доносившихся до него слов. Он был обескуражен холодностью императрицы. С такой официальностью в выражениях она не разговаривала с ним ещё ни разу. Вспомнилась последняя встреча перед тем, как ему отправиться на войну в потёмкинскую армию. Тогда она была иной, искренней, желавшей его дружбы. А сейчас что ни слово, то лёд, хотя по смыслу слова должны были вроде бы его радовать. Её отношение к нему изменилось, она уже не видела в нём человека, которому можно доверять. И это открытие ввергло Репнина в глубокое уныние.

Вдруг, прервав разговор с Безбородко, императрица снова обратилась к Репнину:

— Вы готовы, князь, снова приступить к работе?

— Готов, ваше величество.

— Мы подумали и решили назначить вас генерал-губернатором Рижским и Ревельским. Мы считаем, что вы достойны такого назначения.

— Спасибо, ваше величество.

— Хорони?.. Вы, граф, и вы, князь, можете быть свободны.

Зимний дворец Репнин и Безбородко покинули вместе.

— У вас такой вид, словно вы недовольны новым назначением, — сказал Безбородко своему спутнику, желая вызвать его на откровенный разговор.

— А как бы вы чувствовали себя на моём месте? — ответил Репнин. — Жить где-то на окраине империи… Мне трудно воспринимать это иначе, как ссылку… Пусть почётная, но всё же ссылка.

— Не надо преувеличивать, князь. У вас всё ещё впереди. Когда вы намерены выехать в Ригу?

— Сначала надо съездить за семьёй в Воронцово, а там как сложится.

В этот момент сзади послышались предупреждающие крики, они посторонились, и мимо них промчался роскошный экипаж, сопровождаемый небольшим конным отрядом.

— А ведь это экипаж графа Салтыкова, — заметил Безбородко. — Ивана Петровича, нового президента военной коллегии. Вот кому повезло, не то что вам, — добавил он, словно желая уколоть своего спутника.

— Странно… Как приехал сюда, ни разу о нём не вспомнил, а были когда-то друзьями, — промолвил Репнин.