Фельдмаршал Репнин

   - «Политический журнал». Там есть историческое и политическое обозрение прошлого года, сделанное господином Сохацким. Могу слугам приказать, чтобы принесли.

   - Не стоит. Я могу заняться им во время послеобеденного отдыха.

«Политический журнал» оказался довольно приличным изданием в мягкой обложке. Главная роль в его издании принадлежала профессору философии Московского университета П.А. Сохацкому. Составленное им историческое и политическое обозрение 1789 года было посвящено политическим событиям во Франции.

«В 1789 году, - писал автор, - весь свет потрясён был столь сильно, что везде открылись чрезвычайные движения, и произошло в Европе начало новой истории человеческого рода. После многих столетий 1789 год есть самый достопамятный. Со времени Крестовых походов никогда ещё не было такой эпохи, как сия, в которой бы политическое мнение распространилось и промчалось через всю Европу с такою живостью и сочувствием. Дух свободы учинился воинственным при конце осьмнадцатого так, как дух религии при конце одиннадцатого века. Тогда вооружённою рукою возвращали Святую землю, ныне святую свободу. Тогда ратовали против Саладинов, ныне против своих собственных государей. Французы брали тогда крепости у неверных королей, ныне брали они у христианнейшего...»

   - Это какой христианнейший король имеется в виду? - спросила княгиня мужа, который по её просьбе читал обозрение вслух.

   - Французы так обычно называли своего короля Людовика Шестнадцатого.

Репнин откинулся на подушку и глубоко задумался.

   - О чём думаешь? - не выдержала затянувшейся паузы княгиня.

   - Трудно передать в двух словах.

   - Может быть, прекратим чтение?

   - Согласен. Эта статья не для семейного чтения.

   - А о чём ты всё-таки думал?

   - О событиях во Франции. Думаю, всё то, что там происходит, будет иметь большие последствия.

   - Хочешь сказать, плохие?

   - И плохие тоже. Меня поразили слова известного французского писателя Жана Жака Руссо, которые однажды прочитал в одной парижской газете: «Свобода - прекрасная пища, но требуется хороший желудок, чтобы её переварить». А такие желудки, которые имел в виду Руссо, далеко не у всех людей.

   - События во Франции начинают сказываться и на нас тоже, не говоря уже о Польше.

   - А что в Польше?

   - Разве не слышал? Сейм принял новую конституцию, в которой шляхетскому сословию подтверждены свободы, льготы и первенство в частной и общественной жизни. Польский престол объявлен избирательным по фамилиям.

   - Сие меня мало заботит, - сказал Репнин. - Меня заботит непрекращающаяся борьба за власть, которая ослабляет эту страну и может привести к отторжению от неё значительных территорий, как уже было однажды. А как относятся к парижским событиям в Петербурге? вдруг спросил он.

   - Даже не знаю, что на это сказать... Государыня от сих парижских известий сделалась раздражительной. Сочинителю Радищеву за его книгу, в которой он людскую бедность описывал, суд учинила. Раньше бы на его рассуждения о вольностях внимания не обратила, а тут суд... А ещё много разговоров о масонах, - продолжала она, - хотя многие толком не знают, что сие есть. Говорят, те, кто в масонах значатся, будто бы больше к наследнику престола Павлу Петровичу склоняются. Так оно или не так, но эти самые масоны государыню сильно раздражают, их главный начальник сочинитель Новиков под стражу взят, следствие над ним чинят.

Слушая рассказ жены, Репнин удивлённо покачивал головой, воздерживаясь, однако, от комментариев.

   - Ты, наверное, знаешь, кто такие масоны, - спросила Наталья Александровна. - Неужели правда, что они замышляют возвести на трон Павла при живой императрице?

   - Я так не думаю, - отвечал Репнин с неохотой. - Видишь ли, масон слово французское и переводится на русский как «каменщик». А вообще-то это своеобразное полурелигиозное течение, не имеющее опасных помыслов. В ложах, как называют места их сходок, собираются обычно добрые люди. Масоны призывают своих сторонников к объединению с целью искоренения в обществе пороков путём самопознания и самоусовершенствования людей.

   - Ежели это так, почему на них такие гонения?

   - Наверное, потому, что слишком много создают вокруг себя тайн.

Стараясь перехватить его ускользающий взгляд, Наталья Александровна неожиданно спросила:

   - Ты тоже значишься в масонских списках?

   - Не думаю. Их вечера я посещал всего лишь несколько раз любопытства ради. Но почему ты спрашиваешь?

   - Потому что твоё имя найдено в списке у этого самого Новикова. А ещё говорят, подозрения на себя тем усиливаешь, что слишком близко держишься с великим князем.

   - Отношение великого князя ко мне действительно хорошее, но сие никак не связано с моим посещением масонских лож. Его высочеству угодно считать меня одним из самых образованных людей Петербурга, и ему хотелось бы, чтобы я стал воспитателем его детей.

   - И ты, конечно, отказался?

   - Мой дед был солдатом, отец был солдатом, и я тоже хочу быть до конца дней своих солдатом.

   - И правильно делаешь. Но стоит ли из-за этого сердиться?

   - А я разве сержусь? Извини, бывают вещи, которые меня очень раздражают.