Фельдмаршал Репнин

   - Всего 34 человека, в том числе двухбунчужный паша.

Репнин подумал немного и решил:

   - Пусть их приведут ко мне вместе с толмачом, я с ними поговорю.

   - Намерены отпустить? - догадался Кутузов.

   - Придётся. Хотя их и немного, но всё равно они будут для нас обузой: надо кормить, одевать. Мы их отпустим с условием, если именем Аллаха дадут клятву никогда не воевать больше против русских.

   - А как быть с двухбунчужным пашой?

   - С ним разговор будет особый.

Вскоре военачальники разошлись по своим местам, готовить войска к возвращению на левый берег Дуная. С Репниным остался только Кутузов, у которого возникли сомнения относительно правильности решения о возвращении армии на прежние места пребывания.

   - Эх, Михаил Илларионович, - выслушав его, тяжко вздохнул Репнин. - А вы уверены в том, что, оставшись на этой стороне, не погубим тем самым свою армию? Да, визирьская армия разбита, но визирю не составит большого труда восстановить её. В крепостях, которых тут великое множество, всегда наберётся достаточное количество войск. Что до нашей армии, то она ослаблена в результате болезней и потерь, понесённых в боях, особенно при взятии Измаила. Усилить же её свежими войсками пока нет возможности, и вы это сами хорошо знаете.

   - Я вас понимаю, но поймут ли другие? Добыть победу - это не только заявить о себе, что ты сильнее противника. Любая военная победа должна иметь стратегическую цель.

- А то, что мы предотвратили нападение турок на нашу территорию, разве эта цель не стратегическая? Впрочем, я знаю, к чему вы клоните. Вы хотите использовать нашу победу для склонения турок к заключению мира. Но ведь и я об этом думаю. Только мне кажется, что отвод войск за Дунай интересам достижения согласия о мире совершенно не помешает. Наоборот, я хочу, чтобы визирь увидел в нашем решении жест доброй воли. И я уверен, он всё правильно поймёт. Кстати, - добавил Репнин, - я собрал о визире достаточно обширную информацию. Этот человек не смирится с унижением, но он искренне желает скорейшего установления между нашими странами мирных отношений.

   - Я буду счастлив, если всё получится так, как вы говорите, - сказал Кутузов, выражением лица давая понять, что его сомнения относительно правильности решения об отводе войск отпали.

Между тем на лужайку, где только что «обмывали» победу, под конвоем привели пленных. Репнин приказал переводчику сказать, что он, русский командующий, дарует всем полную свободу, но при условии, если они поклянутся именем Аллаха не воевать больше против русских. Что до двухбунчужного паши, то разговор с ним будет особый.

Пока пленные, сгибаясь до земли, давали требуемую от них клятву, чуть ли не через каждое слово поминая имя Аллаха, двухбунчужный паша стоял рядом с Репниным и ждал, когда наступит его черёд. Командующий занялся пашой только после того, как его соотечественники, выполнив всё, что от них требовали, покинули поляну.

   - Если вас освободим, сможете ли вы встретиться с верховным визирем? - обратился к нему Репнин.

   - Я должен дать такую же клятву, как и они? - в свою очередь спросил паша.

   - Клятвы требовать от вас не станем, но вы должны пообещать мне встретиться с визирем и сказать ему следующее: я покидаю доставшийся мне турецкий лагерь и возвращаю армию на прежние места расположения войск. Я надеюсь, что верховный визирь правильно оценит сей жест, в котором нет ничего другого, кроме готовности русской стороны перейти от военных действий к действиям мирного характера. Ежели верховный визирь имеет такое же стремление - а я в этом не сомневаюсь, - то его уполномоченные для переговоров найдут меня в Галаце.

Двухбунчужный паша не сразу собрался с ответом. Решив, что пленный не всё понял, переводчик повторил перевод речи командующего.

   - Я согласен, - наконец промолвил паша. - Я передам верховному визирю всё, что мне сказали.

   - Прекрасно! С сей минуты можете считать себя свободным. Вас проводят.

Посчитав разговор с пашой законченным, Репнин приказал подать ему коня и поехал в войска. Надо было поторопить командиров быстрее выполнять поставленные перед ними задачи.

Благодаря общим стараниям эвакуация раненых была завершена ещё засветло. Что до переправы войск, то она продолжалась всю ночь. Сам Репнин пересёк Дунай на речном судне вместе с генерал-майором Рибасом. В Галацу он добрался утром 29 июня.

Глава 4 ДОЛГ ПЕРЕД ОТЕЧЕСТВОМ

1