Фельдмаршал Репнин

Об императоре Павле она говорила с нескрываемой антипатией. И на это у неё было достаточно оснований. Не только в Петербурге, но и здесь, в Москве, распространялись слухи, из которых складывался образ человека, всё более и более утопавшего в болоте собственных пороков. Круг людей, которым он мог доверять, постепенно сужался. Ему стало казаться, что даже сыновья недостаточно преданы ему, а императрица только и ждёт момента, чтобы завладеть троном вместо него. Придворная жизнь стала жизнью, полной страха и неуверенности: над каждым тяготела возможность быть высланным или подвергнуться оскорбительным выговорам в присутствии всего двора. Балы и празднества часто превращаются в опасную арену, где любой рискует потерять и положение и свободу. И не приведи Господь, ежели императору придёт мысль, что к даме, которую он отличает от прочих, кто-то относится недостаточно почтительно. Гневные решения возникали моментально и с той же быстротой приводились в исполнение.

Княгиня Александра хорошо знала не только жизнь двора, но имела также довольно ясное представление о событиях внутри страны и за её пределами. Репнина особенно удивила её осведомлённость о действиях объединённого русско-турецкого флота в Средиземном море. Возглавляемое знаменитым российским адмиралом Ушаковым, это соединение за короткий срок освободило от французов все Ионические острова и часть материковой Италии. Как княгиня могла судить по письмам мужа, присылаемым из Италии, Ушаков мог захватить и остров Мальту, но этому помешали отсутствие чётких инструкций из Петербурга и двусмысленная позиция командующего союзной английской эскадрой адмирала Нельсона, который вёл дело к тому, чтобы основную тяжесть сражения за остров взяли бы на себя русские, а дальнейшую судьбу острова решали бы англичане...

   - А какое предвидится дальнейшее развитие событий - об этом князь ничего не пишет? - спросил Репнин.

   - Он полагает, что император, видимо, уже раздумал брать Мальту, и Ушаков готовится к возвращению домой.

Слушая рассказ дочери о событиях в Средиземном море, Репнин вспомнил то время, когда Павел Первый лихорадочно создавал антифранцузскую коалицию в Европе. Ему, Репнину, участнику тех дипломатических миссий, ещё тогда было ясно, что всё это делалось как бы понарошку. Шумно начинать и не доводить дело до конца - таков был стиль деятельности нынешнего российского императора. Новое подтверждение тому - устроенные им военные действия как в Средиземном море, так и на севере Италии. Одержав ряд внушительных побед, Ушаков возвращается домой, так и не достигнув стратегической цели. То же самое можно сказать и про корпус полководца Суворова. На его счету тоже ряд побед, добытых в боях с французской армией, но, не поддержанный союзниками по коалиции, он вынужден в конце концов думать о спасении вверенного ему войска. По сути дела, в итоге двух этих походов Россия почти ничего не добилась. Франция как была, так и осталась несломленной.

   - А что вы сами думаете обо всём этом? - вдруг спросила Александра отца, прерывая его размышления.

   - Что я думаю? - встрепенулся отец. - Ничего особенного. Думаю, Павел снова перемешает карты, и может получиться так, что те, которые до сего дня называются противниками, станут нашими союзниками, а союзники нынешние превратятся в противников. Император непредсказуем, от него всего можно ожидать.

Двухнедельное пребывание дочери в Москве подействовало на Репнина словно целебный бальзам. Хвори отошли прочь, и он почувствовал себя так хорошо, что снова стал ездить по городу. Однажды ездил даже в подмосковное имение Воронцово, чтобы посмотреть, как там идут дела, и дать необходимые распоряжения относительно ремонта дома. Он решил будущее лето провести в имении и хотел, чтобы дом был более удобен для проживания.

Жизнь продолжалась, и одиночество уже не пугало старого фельдмаршала так, как прежде. Бог создал человека таким, что он способен привыкнуть ко всему.

3