Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию!

– Да что вы говорите? – усмехнулся Куропаткин. – Вообще-то все браки ближе пятого колена считаются близкородственными. Вспомните старшую ветвь Габсбургов, которая выродилась и сгнила на корню, утащив с собой в могилу все державное величие, достигнутое ими. Ничего не напоминает? Чем больше поколений увлекается этой дуростью и чем ближе родство, тем хуже обстоят дела. Эффект накопительный. Гемофилия – это одно из явно наблюдаемых признаков, хотя генетических заболеваний там масса. И не все можно заметить и хоть как-то диагностировать, во всяком случае, сразу.

– Я не верю вам! – с некоторым вызовом произнесла вдовствующая императрица.

– А я настаивал на том, чтобы вы мне верили? – неподдельно удивился Куропаткин. – Никому нельзя верить. Даже себе. Вы даже не представляете, как легко пойти на компромисс с собой и, уступив сиюминутной слабости, натворить глупостей.

– То, что вы говорите – страшно!

– Почему же? Вполне обычно, – пожал плечами Куропаткин. – За все в этой жизни нужно платить. Впрочем, если говорить о нашем случае, то эта генетическая мутация произошла не у сына императора, а еще у королевы Виктории. С этой болезнью все очень просто и мерзко одновременно. Шанс рождения здорового ребенка у женщины-носителя всегда пятьдесят на пятьдесят. Но у больной девочки это никак не проявится, она будет только носителем этой болезни, а вот мальчики, увы, страдают. Считайте это проклятьем королей.

– Александра Федоровна знала о том, что больна? – слегка охрипшим голосом поинтересовалась вдовствующая императрица.

– Нет. А вот ее бабушка – предполагала. Поэтому и поддержала так удачно сложившуюся любовь. Ведь согласитесь, лучшей торпеды… хм… самодвижущейся мины для удара по кораблю российской государственности и не придумать. Раз – и капитан убит, а боевой корабль превращен в неуправляемую кучу железа с паникующими людьми на борту.

– Ясно… – как-то опустошенно произнесла вдовствующая императрица. – Вы все-таки демон.

– Хотите считать меня демоном? Считайте. Я даже крестик сниму, чтобы вас не смущать, – произнес генерал и, сунув руку за пазуху, рывком разорвал цепочку, снимая тельный крест. – Видите? Все ради вашего успокоения.

– Зачем вы так?

– Я труп. И я недоволен тем, что меня лишили покоя.

– Не говорите глупостей!

– Какие уж тут глупости? Я вступил в прямой конфликт с великими князьями и англичанами. Сорвал их игру и переломал ноги планам большого количества серьезных людей. Мне этого не простят. Сейчас не убьют, так чуть позже.

– Не думаю.

– Это очень самокритично, – попытался сострить Куропаткин.

– Какой же вы стали язва, – покачала головой Мария Федоровна. – Вы проспали все самое интересное.

– И что же такого могло произойти? Англичане нашли козла отпущения и сейчас усиленно строят глазки России? За Тибет мы вряд ли договорились, а Синьцзян, Монголию, Маньчжурию с Кореей нам скрепя сердце отдали. С Японией должны быть торги. Денег на контрибуцию у них нет и взять их неоткуда. Могли предложить остров, но на каких-нибудь хитро вывернутых условиях. Так?

– Все так, – кивнула, искренне и очень светло улыбнувшись Мария Федоровна.

– Тогда что интересное я пропустил? Я же это сам и планировал. Скука. Все так предсказуемо.

– А вы?

– А что я?

– Как вас коснулась эта лихая интрига?

– Какая разница? Я всего лишь пешка, которая возомнила себя ферзем и начала действовать самостоятельно.

– Владимир Александрович передал вам прощальную записку, – сказала Мария Федоровна, протягивая ее, предварительно ловко достав откуда-то из складок одежды.

– Очень мило. И что там? – поинтересовался генерал, даже не пытаясь ее открыть и прочитать.

– Он просит у вас прощения за жену и сына. Пишет, что был введен в заблуждение английским послом, который смог убедить его, будто бы это вы приказали убить его сына. Написал это письмо и покончил с собой. Уважьте старика, хотя бы прочтите. Он, к слову, был идейным вдохновителем и фактическим лидером заговора.

– А покончил с собой зачем? – удивленно выгнул бровь генерал.

– Всех великих князей, уличенных в заговоре, поставили перед выбором – или добровольный постриг в монахи и строгое послушание, или принудительное лечение как психически больных. Он решил выбрать третий вариант. А тут еще всплыло участие в заговоре его сыновей – и Кирилла, и Андрея, и покойного Бориса. Только дочь осталась в стороне. Кроме того, осужденные на семейном совете лишались всех титулов, званий, наград, достоинства, прав, содержания и имущества. Он хотел выжечь под корень ветвь брата, а фактически уничтожил свою. Поводов у него хватало. Так что? Я развеяла ваши загробные настроения?

– Остались другие великие князья и великие княгини, которые будут испытывать ко мне острую неприязнь со всеми вытекающими. Я уверен, что они будут ассоциировать страдания родственников с моей персоной. Не будь меня, с ними все сложилось бы много лучше.

– С ними, но не с нами. Поверьте, вас не станут винить ни в чем. Человек, сохранивший верность престолу в такой острой ситуации, достоин только уважения.