Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию!

Только сейчас, сидя здесь в Ляояне, Николай Михайлович наконец осознал, насколько жестоко он подставился. Конечно, все это нужно еще доказать, что непросто. Он будет все отрицать, а никаких бумаг Великий князь не подписывал – дела делались очень аккуратно. Более того – даже в переписке преобладала иносказательная форма, позволяющая легко оправдаться. Но все равно, до конца быть уверенным в подобных вещах никогда невозможно. Мало ли?

Куропаткин же старательно делал скорбно-печальный вид на лице и внимательно следил за игрой эмоций на лице Великого князя. А еще он сожалел, что не имеет никакой звукозаписывающей аппаратуры из будущего. Это было бы так удобно и своевременно…

Глава 9

25 мая 1904 года, берег реки Ялу

Генерал Куропаткин прекрасно понимал, что оперативные сведения о противнике есть важнейшая информация. Без нее просто нереально принимать хоть сколь-либо адекватные решения. Поэтому, вернувшись в Ляоян после сражения на реке Ялу, озаботился созданием полевой армейской разведки. Как оказалось – ее не было. Мало того, она и не практиковалась, ограничиваясь рекогносцировкой[45] и работой с агентурой.

Конечно, через дружественных китайских купцов удалось довольно быстро наладить поступление некоторых сведений как из Кореи, так и занятой японцами Маньчжурии. У хорошего купца везде есть свои глаза и уши, но, как правило, недостаточно компетентные в военном деле и излишне осторожные. Коммерческий интерес увидят и поймут, а с опасными делами могут и испугаться связываться. Куропаткину же требовались диспозиция японских частей, от полка и выше, их состояние и маневр. Для чего требовался совсем другой уровень работы.

Казаки охотно откликнулись на призыв сформировать «охотничьи команды». Недели не прошло, как первые два десятка таких отрядов выступили к противнику. Кто-то для скрытого наблюдения, кто-то для ловли «языков», кто-то для диверсий на коммуникациях. Безусловно, «колхоз» и импровизация, но времени на раскачку у генерала просто не имелось.

Один из таких отрядов возглавил незабвенный Семен Михайлович Буденный, проходивший на Дальнем Востоке сначала срочную службу. Формально-то это, фактически отделение Семену давать не хотели. Не дорос еще. Но Куропаткин, знакомясь с личным составом выборных, легко узнал этого колоритного мужчину. А потом и какие-то фрагменты из биографии припомнил. В годы Первой мировой войны тот проявлял свои лучшие качества именно в такой вот дерзкой работе. О том, какой из Семена командир армии, шуток ходило много как в советское время, так и позже. Но личную храбрость, решительность и находчивость в годы Империалистической войны не ставил под сомнение никто. Так что Куропаткин доверился этой рекомендации и волевым решением поставил молодого мужчину командиром самого маленького отряда. А потом, на личном инструктаже, поставил перед ним очень сложную и непривычную задачу…

И вот пятнадцать казаков аккуратно прошли по «сопкам Маньчжурии», крадясь и избегая лишних глаз. Конечно, Куропаткин выгреб для своих армейских разведчиков лучшее, что имел на складах, выдав и швейцарские пистолеты[46], и австрийские карабины[47], и много чего другого. Но обошлось без стычек. Японцы, вероятно, просто не ожидали подобной выходки.

Прислушавшись и убедившись, что все тихо, Семен спешился и осторожно выглянул из-за холма. Перед ним открылся прекрасный вид на мост, охраняемый больше для вида. Ведь для японской армии – это тыл. Враг далеко. А здесь – тихо и спокойно. Разве что хунхузы шалят немного, но на солдат они стараются не нападать, ибо чревато.

Прильнув к биноклю, он постарался как можно лучше изучить обстановку. Биноклю! При его чинах такое чудо техники не полагалось. Но это там – в полку. Сейчас же он был командиром разведывательного отряда. Вот биноклем и снабдили.

Несмотря на очень слабую охрану, Семену было очевидно – без шума тут не пройти. Даже ночью. Грузовой поток шел постоянно, и караул, пусть и немногочисленный, был вполне в тонусе.

Он отполз чуть ниже на обратный скат холма и, вытащив из планшетки карту, уставился на нее, силясь разобраться. Давалось, но непросто. Непривычное это для него дело. Потом он сделал пометки в блокноте, где вел журнал боевых действий отряда по требованию Куропаткина. Никакой практической ценности охрана моста не несла, однако, следуя инструкции, Семен тщательно зафиксировал ее количество и расположение. После чего вернулся в седло и вместе со своими людьми отправился к бродам. Тем самым, где японцев встретили русские пулеметы.

Здесь никого из военных не было. Да и зачем? Хороший мост под боком. Какой смысл пользоваться бродами? Как эрзац-средство – пойдут, но не более того.

Оставив наблюдателей, Семен приказал всем отдыхать. Да и сам прикорнул. Перед делом требовалась свежая голова.

Как окончательно стемнело, выступили.

Один боец остался на стоянке с лошадьми, а остальной отряд, форсировав реку, отправился в город Ичжоу. Сначала вброд, а потом на рыбацкой лодке, что увели в островной деревушке.