Фельдмаршал Манштейн – лучший полководец Гитлера

«Что касается отношения солдат к Гитлеру, то для них он был избранным народом главой государства, а также главнокомандующим, которому все военнослужащие принесли присягу. Как бы они ни относились к Гитлеру лично, но присяга была реальностью, которая привязывала солдат к “вождю германской нации”. Затем нужно отметить, что мы, солдаты, как и большая часть немецкого народа – да и многие из неглупых иностранцев, были заворожены внутриполитическими и внешнеполитическими успехами тех лет. Так что голову Гитлера осенял нимб, который стал еще ярче, когда ему удалось провести аншлюс Австрии и одержать победу в Судетах, не пролив ни капли крови. Даже если бы он затеял политическую игру посерьезнее, все же у людей создалось впечатление, что он в любой ситуации интуитивно чувствует границы дозволенного. Поэтому понятно, что мы, солдаты, как и большая часть немцев, приписывали дурные и неутешительные проявления режима делам не Гитлера, а его приближенных. Это ошибочное мнение тогда было сильно распространено. В отличие от Сталина, Гитлер предоставлял своим соратникам свободу действия – хотя знал и об их недостатках, и о злоупотреблениях. В какой степени он сам был инициатором их дурных начинаний, было неизвестно. Его успехи затмевали все»[63].

В этих словах видно стремление в определенной степени обелить руководство вооруженными силами, снять с него ответственность за все, что произошло в последующем в Германии и за ее пределами.

После прихода к власти Гитлера началось стремительное продвижение по службе Эриха фон Манштейна. Этому способствовала и его дружба с главой военного министерства генерал-полковником В. фон Фричем. 1 декабря 1933 г. фон Манштейну было присвоено воинское звание полковник, а 1 февраля следующего года он назначается начальником штаба III военного округа (Берлин). Округом командовал генерал Э.И. фон Вицлебен. «Мы были хорошо знакомы благодаря совместной работе преподавателями офицеров штаба в Дрездене, – вспоминал фон Манштейн. – Он обладал способностью быстро ухватывать общую картину происходящего, но не имел склонности брать всю инициативу на себя. С точки зрения подчиненного, ценящего самостоятельность, это было прекрасное качество в начальнике. Наше сотрудничество не было омрачено ни тенью недовольства, ни расхождением взглядов. Он с явной антипатией относился к НСДАП – особенно к ее сомнительным представителям, с которыми нам приходилось вести общие дела» [64]. Командование военного округа имело двойные функции. С одной стороны, командующий был командиром 3-й дивизии, которая позднее была развернута в 3-й армейский корпус. С другой стороны, он являлся высшим военным начальником на подчиненной ему территории.