Читаем Фельдмаршал Кутузов. Мифы и факты полностью

Судя по делам и словам Бонапарта («Франция и Россия созданы географически, чтобы быть тесно связаны между собой»[198]), вполне можно согласиться с таким знатоком истории и русско-французских отношений, как А.З. Манфред, в том, что «Бонапарт был первым из французских государственных деятелей, кто сумел понять во всем значении важность для Франции союза с Россией». С российской стороны это можно сказать и о Павле I. Разумеется, если бы заговорщикам не удалось цареубийство 11 марта 1801 г. и Павел Петрович остался бы жив и заключил союз с Бонапартом, то история России и Франции в начале XIX в. определилась бы совсем по-иному, и Кутузову пришлось бы действовать не против Наполеона, а вместе с ним.

А пока Кутузов включился в подготовку русских войск к войне с главным врагом Наполеона — Англией. Летом 1800 г. по приказу Павла I у западных границ России начали формироваться две армии: в Литве — под командованием генерала от кавалерии, петербургского военного губернатора графа П.А. Палена (в то время одного из самых близких к царю сановников) и на Волыни — под командованием Кутузова.

2 сентября последовал приказ Павла I: «Армии генерала от инфантерии Голенищева-Кутузова быть готовой к выступлению в поход в 24 часа по получении повеления»[199]. Для проверки боевых качеств обеих армий 4-го, 6-го и 8 сентября в окрестностях Гатчины были проведены маневры войск (по одному корпусу от каждой армии) с личным участием Палена, Кутузова и самого Императора.

Император так остался доволен маневрами, что в день их окончания, 8 сентября, самолично вручил Палену орден Святого Иоанна Иерусалимского, а Кутузову — высший орден Российской империи, Святого Андрея Первозванного[200].

В октябре 1800 г. Кутузов, выполняя поручение Павла I, распределял по войскам «возвращающихся из Франции российских военнопленных»[201]. Тем самым Михаил Илларионович вступил в первый (пока заочный, вполне мирный, почти союзный) контакт с Наполеоном.

Наращивая подготовку войны с Англией, Павел I 14 декабря 1800 г. повелел формировать еще третью армию — под командованием генерал-фельдмаршала И.П. Салтыкова. В то же время он, по договоренности с Бонапартом, сколачивал антианглийскую коалицию из Пруссии, Дании и Швеции, которые были недовольны претензиями «владычицы морей» на гегемонию в Европе и на хозяйственный контроль за морской торговлей вокруг Европы. По поручению Павла Петровича Кутузов в декабре 1800 г. встретил у границы и проводил в Петербург шведского короля Густава IV Адольфа, который подписал с Павлом I договор о совместных действиях против Англии в защиту свободной морской торговли.

В то время Кутузов стал уже одним из самых доверенных лиц в окружении Павла I. Версию ряда биографов Кутузова о «неровном отношении» к нему со стороны Императора[202] трудно принять всерьез. Да, случалось Михаилу Илларионовичу, как на это указывают Гуляев, Соглаев и др., получать выговоры от Павла I. Такие же и еще большие взыскания, вплоть до ареста и ссылки, получали тогда все (едва ли хоть с одним исключением) из приближенных царя — и П.А. Пален, и Ф.В. Ростопчин, и А.А. Аракчеев, и сам цесаревич Александр Павлович[203]. Надо видеть главное: при Павле и от Павла Кутузов получил звание генерала от инфантерии (1798), ордена Святого Иоанна Иерусалимского (1799) и Святого Андрея Первозванного (1800), очередное — после двух екатерининских — пожалование 1 тыс. ревизских крепостных душ[204]. Вспомним, какие ответственные военные и дипломатические поручения доверял Кутузову Павел I. «С таким генералом можно ручаться за спокойствие империи» — так говорил Павел о Кутузове[205]. Личное расположение к Михаилу Илларионовичу Павел выразил тем, что крестил двух его внуков (от старшей дочери Кутузова Прасковьи Михайловны), двум дочерям — Прасковье и Анне — пожаловал звания фрейлин царского двора, а жену его, Екатерину Ильиничну, определил в статс-дамы[206].

Наконец, вот разительный факт. В декабре 1800 г. Павел I носился с мыслью, «чтобы положить конец войне» в Европе, устроить рыцарские поединки между европейскими государями, которые могли бы «сразиться на определенном поле, имея при себе в качестве оруженосцев, секундантов и герольдов своих самых просвещенных министров и самых сведущих генералов, как Тугут, Питт, Бернсторф». Для себя Павел I выбрал секундантами графа П.А. Палена и… М.И. Кутузова.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых сражений
100 знаменитых сражений

Как правило, крупные сражения становились ярчайшими страницами мировой истории. Они воспевались писателями, поэтами, художниками и историками, прославлявшими мужество воинов и хитрость полководцев, восхищавшимися грандиозным размахом баталий… Однако есть и другая сторона. От болезней и голода умирали оставленные кормильцами семьи, мирные жители трудились в поте лица, чтобы обеспечить армию едой, одеждой и боеприпасами, правители бросали свои столицы… История знает немало сражений, которые решали дальнейшую судьбу огромных территорий и целых народов на долгое время вперед. Но было и немало таких, единственным результатом которых было множество погибших, раненых и пленных и выжженная земля. В этой книге описаны 100 сражений, которые считаются некими переломными моментами в истории, или же интересны тем, что явили миру новую военную технику или тактику, или же те, что неразрывно связаны с именами выдающихся полководцев.…А вообще-то следует признать, что истории окрашены в красный цвет, а «романтика» кажется совершенно неуместным словом, когда речь идет о массовых убийствах в сжатые сроки – о «великих сражениях».

Владислав Леонидович Карнацевич

Военная история / Военное дело: прочее