Фельдмаршал Кутузов. Мифы и факты

Между тем еще некоторые участники событий (А.П. Ермолов, В.И. Левенштерн, Д.В. Давыдов), не оправдывая Чичагова полностью, резонно указывали на то, что из трех командующих русскими армиями именно он больше всех мешал французам переправиться через Березину и причинил им наибольший урон. Ермолов прямо доложил Кутузову после окончания Березинской операции: «За исключением положивших оружие[606] вся потеря неприятеля принадлежит более действию войск адмирала Чичагова». Этот факт признавали и французы. Сам Чичагов негодовал: «Ни Витгенштейн, ни Кутузов не являлись. Они оставляли меня одного с ничтожными силами против Наполеона…»[607]

Почему же тогда Чичагов стал в России козлом отпущения за русские промахи на Березине для всех, начиная от историков и кончая баснописцами? Этот вопрос отчасти разъяснили еще в XIX в. М.И. Богданович и В.И. Харкевич. Чичагов был выбран в жертву потому, что жертва требовалась, а выбирать для нее, кроме Чичагова, было некого. Витгенштейн импонировал всей России лаврами побед, одержанных до Березины, как «спаситель Петрополя» и «второй Суворов», да и на Березине взял в плен (пусть благодаря чистой случайности) целую дивизию. Кутузов же вообще стоял тогда слишком высоко в глазах России, чтобы кто-то мог упрекнуть его в чем бы то ни было.

К этому можно добавить еще одну причину, на которую указывали такие разные люди, как Денис Давыдов и Жозеф де Местр, причем де Местр полагал даже (неосновательно), что «здесь и лежит разгадка всего», — а именно личную неприязнь Кутузова к Чичагову. По свидетельству Давыдова, Кутузов «ненавидел Чичагова за то, что адмирал обнаружил злоупотребления князя во время его командования Молдавской армией»[608], а по мнению де Местра, «Кутузов ненавидел адмирала и как соперника, могущего отнять у него часть славы, и как моряка, сведущего в сухопутной войне. Посему он ничего не упустил, дабы помешать ему и погубить». Возможно, в какой-то мере это сказалось на промедлении Кутузова в Березинской операции (не забудем: Кутузов донес царю, что упустил Наполеона Чичагов), но учтем и другое: ведь фельдмаршал не спешил помочь на Березине и Витгенштейну.

Собственно, Витгенштейна наши историки давно уже не щадят, хотя по традиции продолжают возлагать главную долю вины за относительную неудачу Березинской операции на Чичагова[609], а Витгенштейну отводят роль второго по значимости виновника. Что же касается Кутузова, то его действия на Березине почти единодушно рассматриваются доселе как безупречные в полном согласии с А.И. Михайловским-Данилевским. Между тем, начиная с Н.А. Окунева и М.И. Богдановича, очень многие исследователи — и зарубежные (Ж. Шамбре, К.Клаузевиц, Д. Чандлер), и русские дореволюционные (А.К. Банов, Г.А. Леер, В.И. Харкевич), и советские (М.Н. Покровский. Е.В, Тарле, А.Н. Кочетков) — научно подтвердили тот засвидетельствованный очевидцами (А.П. Ермоловым, Д.В. Давыдовым, B.C. Норовым и др.) факт, что все события на Березине 14–17 ноября 1812 г. прошли «совершенно без участия Кутузова».

Вот что говорят документы. Когда Наполеон начал переправу через Березину (14 ноября), Кутузов с главными силами вторые сутки отдыхал в г. Копысе[610], почти за 120 км от противника, и плохо ориентировался в обстановке. 17 ноября, получив в м. Сомры известие о переправе Наполеона, фельдмаршал очень удивился. «Сему я почти верить не могу», — написал он Чичагову. В тот же день, когда Наполеон уже заканчивал переправу, Кутузов все еще из Сомр, «оставаясь до сих пор в неизвестности», приказывал М.А. Милорадовичу «объяснить, остается ли какой неприятель по сию сторону реки Березины». Наконец, 18 ноября (Наполеон в тот день уходил от Березины на запад, преследуемый Чичаговым) Кутузов уведомлял Чичагова из д. Михневичи (12–13 км от Березины): «Неизвестность моя все продолжается, переправился ли неприятель на правый берег Березы <…>. Доколе не узнаю совершенно о марше неприятеля, не могу я переправиться через Березу, дабы не оставить графа Витгенштейна одного противу всех сил неприятельских». Между тем Витгенштейн 18 ноября был уже на правом берегу Березины. Кутузов же с Главной армией перешел через Березину у м. Жуковец только 19 ноября — двумя сутками позже Наполеона и на 53 км южнее места его переправы.

Естественно, что Кутузов, пребывая все дни, пока решалась судьба операции, «в неизвестности» о положении дел, не мог должным образом координировать маневры фланговых армий, а его собственная армия, за исключением передовых отрядов Платова и Ермолова, вообще не участвовала в операции. Это — факт, оспорить который невозможно. Поэтому курьезно надуманным выглядит сделанный уже в наши дни вывод о том, что «анализ действий Кутузова (на Березине. — Н.Т.) показывает несостоятельной точку зрения на него как нерешительного или пассивною полководца».