Фехтовальщица

— Вот, значит, что… — протянул профессор, даже оставив на время попытки отчистить костюм от зелья, — значит, вот как. Мисс Грейнджер, зайдите завтра после завтрака ко мне, пожалуйста. Хотелось бы кое–что у вас спросить. Ну а пока, молодые люди, вам пора по гостиным. Сегодня у вас астрономия, не забудьте об уроках, увлекшись погонями и битвой. Альбусу бы это понравилось, да.

Глава 17

Сразу после завтрака отправиться к профессору не удалось. Он прислал мне с совой записку подойти в пять часов вечера. В пять так в пять. Интересно, что ему нужно? Ругать будет? Тогда должен и профессора МакГонагалл пригласить. Или просто посетует на то, как я плохо влияю на благовоспитанных детишек из хороших семей?

В кабинете на самом деле сидела МакГонагалл. На столе стоял заварник, молочник и три чашки.

— Присоединяйтесь к нашему чаепитию, мисс, — радушно улыбнулся профессор чар.

Почему–то вспомнилась «Алиса».

Болванщик, Мартовский Заяц и Соня. Интересно, кто из нас кто? И все ли мы убиваем время?

— Спасибо, профессор.

Я осторожно приблизилась к столу, все еще ожидая, что меня начнут распекать. Нерешительно пошуршала целофаном от сладостей из родительской посылки и все–таки отважилась предложить:

— Лимонную дольку?

Профессора дернулись. Как–то они нервно отреагировали. Слишком панибратски получилось? Так они первые начали, затеяв это собрание с английским файф о клок ти.

— Простите, мисс Грейнджер?

— Лимонные дольки. Это такие сладости, которые едят магглы, лично мне они очень нравятся.[39]

— Н-нет, спасибо, — с запинкой выговорил профессор. Минерва сидела, неестественно выпрямившись и разглядывала меня прямо–таки с каким–то болезненным любопытством. Так, есть я в этой комнате ничего не буду. Отравят еще и принесут в жертву. Мало ли какие есть ритуалы в этой школе. Может, что–то типа Пивза тут быть обязано и я теперь займу вакантное место? Мало ли, решили, что по характеру подойду. Только тут они промахнулись. Полтергейстом я буду изводить отнюдь не первокурсников.

— Мисс Грейнджер, нам бы хотелось поговорить о сложившейся в школе ситуации, — проговорил профессор Флитвик, едва оправившись от моего бесцеремонного предложения маггловских сластей.

— Со мной, сэр?

— Полагаю, вы главная виновница, — кивнул он и хитро прищурился.

— Это ошибка, сэр! Я ничего не делала! — признаться, я запаниковала. Да, здесь присутствует мой декан. Но я ей вовсе не доверяю. Сидит и молчит. Так и будет молчать, даже если ее коллега меня на алтарь потащит.

— Ну–ну, мисс Грейнджер, не нервничайте. Никто вас ни в чем и не обвиняет.

— Но вы только что…

— Вы нас не так поняли, мисс Грейнджер, — успокаивающе проговорил профессор. Минерва нервно отхлебнула какого–то зелья из хрустального флакончика. Странно они себя ведут. Как будто меня боятся… Но это же бред! Ведь так?

— Хорошо, профессор, поясните мне, сэр. Я действительно ничего не понимаю.

— Боюсь, надо начать с истории магии. Все началось с мисс Мэри С…

— Ах, Филиус, оставьте! Эти имена есть только в учебнике истории магии за пятый курс, сейчас они ничего не скажут девочке.

— Да, пожалуй ты права, Минерва.

— Мисс Грейнджер, послушайте меня. Мы с Филиусом сопоставили факты. Все неприятности в школе начинались с ваших требований справедливости.

— Вы обвиняете меня в том, что я требовала справедливости? Это нечестно, мэм! Это… это… Это просто–таки не крикет! — воскликнула я, отчаявшись найти привычный мне эквивалент несправедливости и воспользовавшись оборотом, который использовала моя подруга–англичанка, чтобы выразить глубину негодования при виде чьих–то нечестных поступков.

МакГонагалл опять нервно ухватилась за флакончик, а Флитвик успокаивающе замахал руками:

— Мисс Грейнджер, дослушайте до конца! Никто ни в чем вас не обвиняет. Мы лишь озвучиваем некие выводы. И надеемся на ваш честный ответ. Это не повлечет для вас никаких наказаний, клянусь своей магией!

В воздухе искрануло, как от оголившейся проводки, и мы дружно присели. Сбледнувший с лица профессор чар как–то робко сказал:

— Люмос, — и взмахнул палочкой. На ее кончике зажегся огонек. — Нокс, — выдохнул он.

Огонек погас. Минерва протянула коллеге батистовый платочек — утереть пот. Пока он жадно отпивался чаем (все–таки что–то такое хотел плохое, да?), МакГонагалл продолжила его прерванную речь:

— Периодически маги замечали, что дети древнейших домов, будущие наследники Рода, меняются. Ничего существенного, так, чуть более взрослое поведение, чуть выше способности к обучению, усидчивость. Что действительно серьезно менялось в их жизни — присутствие Магии. Боюсь, вам, как магглорожденной, будет довольно сложно осознать всю полноту этого явления. Но это словно чей–то присмотр, забота, вдруг проявившаяся нереальная удачливость. Или, вот как сейчас, срабатывание клятвы на одних словах или вовсе только по намерению мага, минуя все ритуалы и правила.