Фейри (СИ)

   Меня особо беспокоили вопросы навигации, так как местные навигационные приборы не отличались изяществом. Штурман ориентировался по солнцу, по цвету воды, по ещё бог знает чему, и меня интуитивность этих методов определения координат серьёзно смущала. Мы могли пройти западнее, восточнее, мы могли пролететь над островом ночью. Я уяснил: время пребывания дирижабля в воздухе определяется запасом топлива, по истощении которого он становился безвольной игрушкой ветра - и тогда неважно сколько он провисит в воздухе, сутки или более. Всё равно он окончит свои дни на земле. Или в воде.

   Наблюдатели в передней гондоле без конца всматривались в море. Ночью искали маяк. Или сигнальные огни на дежурных судах - специальных посудинах высылаемых с острова восточней и западней, чтобы увеличить наши шансы на ночное обнаружение. Но острова не было. Забрезжил рассвет. Корабельные хронометры стали отсчитывать вторые сутки полёта. Двигатели работали на экономичных оборотах. Эти механические сволочи сжирали в час более ста килограмм, постепенно облегчая нашу посудину, и принуждая стравливать из оболочки газ, чтобы поддерживать постоянной высоту полёта (на другой царили другие ветра). К тому же жаркое летнее солнце нагревало газ в оболочке, вызывая его расширение сверхдопустимого, что не раз провоцировало срабатывание предохранительных клапанов, выпускающих водород в атмосферу. К этому не помешает добавить восходящие потоки воздуха, поднимающиеся от поверхности моря, да беспрестанные маневрирования с целью избежать соседства с огромными, до пяти километров в высоту, кучевыми облаками, содержащими в своём нутре уйму влаги и грозовые разряды. Как сказал штурман: "Сквозь такие облака можно идти, но только если нет иного пути и если вы не стравливаете горючий газ из баллонов. В противном случае может и разнести".

   В общем, к полудню второго дня всех охватило волнение. Остров, когда появится остров?

   Спокойствие дилетантов сохраняли только Верховный и Охнач. Я тоже был бы спокоен, если б не улавливал чужие эмоции.

   К часу дня бензина в баках осталось на донышке. Часть команды столпилась у бензопроводов.

   А в час пятнадцать наблюдатель проверещал:

   - Вижу на юго-востоке! Смотри на десять часов!

   Топлива, к всеобщему облегчению, хватило. Мы достигли Путеводителя Мёртвых, и когда наземная команда ухватилась за сброшенные концы, последовал бурный выплеск эмоций, выразившийся в многократном "Ура", долго эхом блуждавшим в местных скалах.

Игро Мечник (VI)

   Ближе к полудню ко мне зашёл ещё один посетитель. Высокий, стройный, подтянутый, с коротко стрижеными волосами пшеничного цвета и грубо скроенными чертами лица. Немолод, даже очень немолод. Но непохож на развалину. Скорее наоборот, дышащий жизнью и силой. Этакий гибрид молодого тела и старческой физиономии, с соответствующей обвислостью кожи, дряблостью век и морщинами.

   Мне он весьма не понравился. Повадки у него неприятные. Не могу сказать чем, но... я всегда доверяю первому впечатлению. Настороженность при общении с людьми мне ещё никогда не вредила. Чего не скажешь о добродушной терпимости.

   Он сел. Я остался лежать.

   - Клара, милая. Выйди, пожалуйста. Прогуляйся, - голос его был приторно сладким. Выражение доброжелательным.

   В этот миг он мне напомнил свернувшуюся на солнце рептилию. Огромного, полного яда змея. Хитрого и опасного. Непонятно, то ли дремлющего после обильного завтрака, состоящего из чего-то трепещущегося и верещащего, то ли чего-то от тебя ожидающего: может быть неприятностей, а может быть хорошего шанса для верной атаки. Зубки пока скромно прячем. Язычок лишь показываем.

   Клара словно одеревенела, утратив добрую часть своей раскованной непосредственности. Механически встала. Ушла, бесшумно прикрыв фанерную дверку.

   Я успел заметить, что за дверью стоят два амбала. Охрана, однако.

   - Куда мы летим?

   Он хмыкнул.

   - Вы уже знаете. А я только хотел сказать: "Добро пожаловать на "Геральдику".

   - Бросьте паясничать. Что происходит?

   - Мы решили пригласить вас в гости.

   - Вы забыли меня об этом уведомить.

   Он улыбнулся, продемонстрировав белые (белые! и это у человека!) зубы.

   - У нас были сомнения, что вы согласитесь.

   - Сомнения верные.

   Бессознательно я дёрнулся в поисках Обсидиана. Рука жаждала сжать его узорчатую с тесьмой рукоять. Где же ты, где? Лишь мгновенье спустя я осознал, что "хозяева" вряд ли оставили б его у изголовья кровати. Проклятье.

   На меня нахлынуло горькое ощущение потери. Обсидиан был лучшим моим творением. На его доводку я потратил два года. Я подробно знал каждый его контур. Я его родитель. Он - мой ребёнок. Я привык к его тяжести, остроте и балансу. Без него я словно лишился части своего тела - очень важной и функциональной.

   Проклятье. Проклятье. Проклятье.

   - Вижу, в глазах ваших просыпается гнев. Остудитесь. Клинка поблизости нет.

   - Где он?

   Он развёл передо мной руками.

   - На корабле его нет.

   На моём лице, должно быть, отразилось сомнение.

   - В Харке вы с ним произвели на нас очень сильное впечатление. Мы не настолько глупы, чтобы дать вам вновь оказаться вместе.