Фейерверки смерти

— Я бы предпочел, чтобы меня убили здесь.

Как только что вы убили Корнилова, вашего сообщника. Ведь все равно так оно и будет.

— Дорогой Иван Германович, — мягко сказал Станицын, — вы просто не знаете всех нюансов оперативной работы. Особенно в шестом отделе. Чтобы справляться с организованной преступностью, зачастую нужно использовать методы организованной преступности. Этот Корнилов давно был у нас бельмом на глазу. Что было бы толку, посади я его в СИЗО? Да через несколько дней он был бы на свободе и…

— Не пытайтесь доказать, что черное — это белое, а белое — это черное, майор, — негромко, но твердо сказал Берг, и внимательно наблюдающий за ним Свиридов не узнал в этом серьезном, усталом человеке с серым, измятым словно от мучительной бессонницы лицом и глубокими темными глазами прежнего Берга, того смахивающего на деревенского болвана человечка с нелепыми жестами и неловкими движениями, что вломился в квартиру брата Свиридова накануне днем.

Станицын махнул рукой.

— Как хотите, — сказал он, и отвернулся от Ивана Германовича.

— Вероятно, именно по той причине, что вы представляете тут интересы исключительно борцов с организованной преступностью, — подал голос Свиридов, — вы, майор, привели сюда в составе вашей опергруппы гражданина Шевцова и гражданина Гладышева, немногим более полугода куда более прочно известных под погонялами Асаф и Бабуин.

Двое поименованных граждан, стоявших по правую руку от Владимира, неодобрительно воззрились на него, а майор Станицын сказал:

— Да и вы, гражданин Свиридов, не без греха. Поговаривают даже, что вы состоите у Китобоя на почетной должности главного палача. Робин, так его зовут, этого достойного господина, не так ли?

— Это вам Карапетян сказал? — невозмутимо отозвался Владимир. — Ну так Карапетян всегда был известен своей честностью. Например, когда он заказал одному мелкому киллеришке, у которого к тому же был сезон весенних скидок, своего родного брата — гражданин Карапетян честно с тем расплатился. На скидки не посмотрел. А такое выгодное предложение было: если в придачу к Ивану Ивановичу вы заказываете еще и Ивана Никифоровича, то бесплатно получаете Бальтазара Бальтазаровича — в лучшем виде, упакованного, с доставкой в морг за счет фирмы.

Станицын не перебивал Владимира: вероятно, что-то было в интонации Свиридова такое, что не допускало ни малейшего инородного вторжения в поток его речи.

— И вообще мне кажется, гражданин майор, что ваша шутка зашла слишком далеко, — продолжал Свиридов. — Я не сомневаюсь, что до рассвета мы дожить не должны. Ни я, ни Саша, ни тем более Иван Германович. Заказ нашего почтенного инкогнито, так и не названного покойным Кротом, все-таки выполнить надо. Но, думаю, вы не удивитесь, если я скажу: у меня нет ни малейшей охоты умирать. По крайней мере, если мы все обречены, так помрем вместе. С такой, кстати, бравурной музыкой.

И с этими словами он распахнул куртку, под которой все увидели динамитные шашки, и добавил:

— Ну что, устроим фейерверк, гражданин майор? Полетят ваши погоны ко всем чертям!

— Не сме-е-еть!! — бешено заорал Станицын, увидев, как один из пяти омоновцев, или кто они там были, вскинул автомат на Владимира.

Впрочем, стоявшая рядом с ним Саша с силой ударила его сложенными руками в темя. Возможно, силу удара усугубило то, что на девушке были наручники, возможно, она вложила в свой размах слишком много ненависти и злобы, но так или иначе — здоровяк в камуфляже свалился к ее ногам, как соломенное чучело.

Глаза Владимира сверкнули, когда он выбросил перед собой руку с зажатым в кулаке дистанционным взрывателем:

— Ни с места, суки! Если кто хоть дернет пальцем на курке, все полетим в ад, а если кто станет стрелять в меня, что ж… рука разожмется, и все получится само собой.

Парни из группы захвата замерли. Станицын медленно двинулся к Свиридову, его лицо стало бледным и угрюмым. Вероятно, старый волк понял, что Владимир не шутит и что он в самом деле способен выполнить свою смертоносную угрозу.

— Брось эти штучки… — начал было он, но Владимир не стал его слушать.

— А вы, гражданин майор, передайте сюда ключи от моих "браслетиков", — сказал он. — Да поживее, если не хотите позавтракать уже в аду: ручки у меня слабые, пальчики дрожат, могут, знаете ли, и не удержать вот эту штучку.

Станицын остановился.

— Гладышев, — после некоторой паузы сказал он, — дай ему ключи.

— Ключи передайте Саше, — скомандовал Владимир. — Оружие на пол — и прошу всех на ковер. Морррды в пол! — рявкнул он, видя, что присутствующие не торопятся выполнять его приказ. — Как же это вы так прокололись, товарищ майор? Думали, что у нас уже не будет оружия, или как… мы приедем сюда прямо так, с повинной?

Станицын молчал — он лежал на ковре, лицом вниз, со сложенными за головой руками.

— Отлично, — проговорил Владимир в тот момент, когда Саша отмыкала ему наручники, — вот так вы смотритесь куда презентабельнее.