Фея Темной

— Могу. — криво улыбнувшись, произнёс Ассавирг Тибус. Мелора всё-таки освободилась из его объятий и стала рядом, крепко ухватившись за руку. — Если вы, князь, готовы.

— У вас есть какие-либо условия? — уточнил правитель Аданата.

— Нет. От вас мне ничего не нужно. Как вы правильно заметили, я делаю это ради Мелоры.

— Что я должен делать?

— Последовать со мной в Вэльдегард, в главный Храм. И спуститься в Чертоги Сумеречного.

Этот день не переставал ломать все его убеждения и Шэн уже не знал, чего ждать от его окончания. Тем более, что сейчас он следовал за магом, которого ненавидели его братья, уважал, как врага, дядя и весь мир до сегодня считал мёртвым. Осознать, что это тот самый Ассавирг Тибус было сложно. И дело не во внешности, хотя он сильно изменился. Из обычного блондина превратился, по сути, в альбиноса, словно выцвел, утратив все оттенки. И эта белесая бесцветность до неузнаваемости меняла его черты. А может всё дело в другом? Перед глазами то и дело всплывала картинка, как шагнул он к Мелоре, всем своим телом стремясь защитить, укрыть, прикоснуться. И как доверчиво она прильнула в ответ. Это невозможно подделать. Это невозможно сыграть. В тот момент эти двое, такие разные, казалось бы несовместимые и несопоставимые были одним неразделимым целым, вызывая в нём жгучую зависть и тоску по своей Фэй. Именно это окончательно и примирило князя с тем фактом, что от Ассавирга теперь зависит жизнь его любимой. Тот, кто так же, как и он сам капитулировал перед нежной властью любимой женщины, рискнув ради неё всем, точно достоин шанса на новую жизнь. Тем более, что эта женщина сестра Фэй. Если уж Мел, зная, что он виноват в её увечье, смогла его простить, то Шэну ли воротить нос? А братья? Братьев тоже можно понять. Они уступили, смирив свою ненависть. Но она никуда не денется, слишком уж острой и глубокой была, слишком долго Тоня боялась их от себя хоть на шаг отпустить, становясь потерянной и больной, постоянно панически боясь их потерять.

Портал в Вэльдегард открывал сам Ассавирг. Поцеловав на прощанье свою жену, обменялся с ней долгим, одним им понятным взглядом, и разорвал пространство одним движением руки, невзирая на отсутствие официального разрешения Храма Сумеречного на визит. После того, как он играючи явился в его кабинете, охранки на который накладывало не одно поколение Аданаров и Айсар от себя добавил, это уже не особо впечатляло. Шэн отмахнулся от желающих его сопровождать близнецов, справедливо предположив, что лишний раз сводить этих троих вместе не стоит, так и от Айсара, пояснив, что он ему в княжестве нужен, ведь увенности, когда именно он вернётся у него не было. Так что, в одном из коридоров главного Храма Сумеречного они появились лишь вдвоём.

— Что такое эти Чертоги? — разрушил он тишину, перекрываемую лишь звуком их шагов.

Шагающий впереди Ассавирг повернул немного голову, бросив короткий взгляд. Шэн уже было подумал, что тот не собирается отвечать, когда услышал тихий, но тем не менее отчётливо слышимый голос.

— Чертогами назвали пещерные помещения находящиеся под зданием этого Храма. И это название никак не отображает суть того, что там находится.

— И что же там находится? Как это нам поможет?

— Там расположена точка соприкосновения реального в нашем понимании мира и той пустоты, что между мирами, без времени и пространства. Там был я и там сейчас ваша Фэй.

— То есть, вы хотите сказать, что все жрецы проходя посвящение спускаются в это ничто и нигде.

— Нет. Они лишь приближаются к двери. Выдержать полное погружение, не потеряв рассудок, могут немногие. И, кстати, я предпочёл бы обращение на “ты”.

— Не возражаю. — хмыкнул Шэн. Ему было неожиданно комфортно в этом обществе. Ассавирг воспринимался и его силой и чутьём зверя совершенно не так, как он ожидал. Он не ощущался чужим. Возможно этому причина в связавшим его с Мелорой обряде. Ведь наверняка обменялись кровью. Как сделают они с Фэй когда-то. — Ты сказал дверь?

— Не в обычном понимании. Это скорее некий барьер отделяющий реальность и то… место.

— А ты? Как не потерял рассудок?

— Потому что терять было особо нечего. На тот момент, когда меня наказали тремя днями в чертогах я представлял собой клубок жгучей ненависти ко всему и всем, желчного презрения, морального отупения и желания если не подчинить мир, то уничтожить. Так что я скорее его вернул.

Такого признания Шэн не ожидал. Но как его воспринимать?

— Это значит, что там выживают лишь психи? — не выдержал он, боясь представить, что творится сейчас с Фэй. А в ответ неожиданно услышал недоверчивое хмыканье.

— Очень меткое определение, князь. Но нет. Это означает лишь, что это место выворачивает наизнанку всё что ты собой представляешь, всё страхи, желания, мечты, комплексы, стремления. Выворачивает, перемешивает, искажает и сдирает как шелуху, кто-то выдерживает, кто-то нет. Что будет с Фэй, я не знаю. Мел говорила она посвящённая жрица Тёмной, то есть по иерархии, как киерант в Храме Сумеречного. Значит очень сильная личность. Должна справиться. Мне же это прочистило мозг.