Фея некромантской общаги

— Те-те-тетя Магнолия? Это вы? — попыталась дозваться она, не веря своим глазам, и вглядывалась в появившуюся фею в надежде разглядеть хоть огонек узнавания. Однако та смотрела на нее ледяным немигающим взглядом. Вторая рука с синими прожилками вен, светящихся сквозь кожу, легла на другое плечо и тоже примерзла. К сердцу медленно пополз сковывающий холод, крылья и руки, покрывшись ледяным инеем, непослушно обвисли, а ноги, казалось, прилипли к камням, на которых стояли. Только голова жила прежней жизнью, но что проку? Кроме ужаса и паники, одна мысль металась в ее мозгу: заколка не дает заморозить. Лишь бы не отключилась! Снежная фея все так же была неподвижна, вокруг ее крыльев медленно клубились снежинки, а ледяные спирали и завитки вокруг Гортензии становились плотнее, обрастая инеем.

— Гортензия, ты с кем обнимаешься? — вдруг услышала она голос Виолы, про которую от страха совсем забыла.

— Помоги, — из стынущего горла вырвалось какое-то хрипение.

Подскочившая напарница подняла в воздух пыльцу, летая вокруг застывших фигур и стараясь помочь. Пробуя все и сразу, Виола отчаянно пыталась вырвать товарку из ледяного плена, пыльца кружилась радужным вихрем, покрывая все вокруг, и неожиданно водное заклинание для весенних рек «Освобождение родника» подействовало. Виола ожидала, что примороженные ладони снежной феи, которой стала тетя Магнолия, когда-то уехавшая с посольством в эти края, оттают от плеч Гортензии, но ледяная фигурка с крыльями вдруг стала оседать, потекла и растаяла. А над лужицей мелькнула крохотная искорка-снежинка и умчалась вдаль.

Гортензию била крупная дрожь от холода, пережитого ужаса и того, как растаяла снежная фея.

— Тетя Магнолия. Мы ее убили? Почему она меня не вспомнила? Почему она стала такой? — рыдала всегда язвительная и вредная фея. — Она бы меня заморозила и я бы умерла?

— Успокойся. Может, она и не умерла. Может, она, как мы из цветов, снова родится где-то из снега и льда, — пыталась успокоить ее Виола.

— Как возродится? Значит, она снова вернется за мной? А остальные феи? Она же не одна сюда ехала? — Гортензия в панике вскочила, мигом перестав рыдать. — Надо срочно уходить отсюда и быть осторожнее, прятаться! Не хватало нам опять кого-то из них встретить. Пусть вон эту ловят, у нее тоже крылья. — Она кивнула вниз на забирающихся все дальше в скалы путников. Заботясь о своей безопасности, феи, вспорхнув, сорвались с места и пропали среди камней, двигаясь в том же направлении.

Пока наверху происходили эти события, путники по тропе уже дошли до входа в громадную пещеру. Преддверие ледяного лабиринта горы поражало воображение.

— Какая красота, — ахнула Марья, войдя под своды пещеры. — Словно огромная резная хрустальная чаша, перевернутая вверх дном.

Гигантский зал впечатлял своим величием: покрытые толщей льда каменные стены искрились гранями, словно их обработал искусный мастер, потолок изумлял узором из теряющихся в выси сталактитов, концы которых искрились, как тысячи свечей на хрустальной люстре, отражая свет, льющийся откуда-то сверху.

— Холодина жуткая, и тут явно небезопасно, — ворчал Антуан. Холод, видимо, прочищал мозги, и парикмахер иногда с неудовольствием начал замечать морщинки в уголках глаз его прекрасной дамы или, как сейчас, противоположное суждение. А поскольку правильным он считал только свое мнение, то мысли о несовершенстве дамы, выбранной им в качестве будущей спутницы жизни, стали посещать его все чаще.

— Вон на полу горы льда! Тут потолок, видимо, рушится. — Он с недоверием поглядывал вверх. — Прилетит такая по голове — не обрадуешься!

— Ну тебе-то без разницы, — поддел его гном. — Твоей пустой голове сосулька в черепе даже плюс, хоть часть пустоты заполнит.

Заметив, что Марья улыбается вместе со всеми, парикмахер решил обидеться. Он старается изо всех сил, а его усилия не ценят!

Кронов, тоже оглядевшись по сторонам, посоветовал всем соблюдать осторожность. Мария Спиридоновна достала фейский компас и, показывая в дальний конец зала, где темнели несколько проходов, сообщила, что надо туда.

Аккуратно ступая по довольно скользкому обледеневшему камню, Марья разглядывала кучи ледышек, хаотично валяющихся по всему залу. Они уже прошли полпути, и Кронов с Пыжиком решали, где сделать привал с ночевкой, у выхода из зала или пройдя чуть глубже по одному из ходов, когда слова Марии Спиридоновны заставили мужчин насторожиться:

— Они словно ледяные скульптуры, созданные природой.

Как будто эти слова были командой, изо льда стали проступать схематично вырубленные лица, он начал собираться в более крупные формы, льдины притягивались одна к другой, создавая гигантские фигуры с руками и ногами, и, хотя они не отличались стремительностью движений, их было много. На лицах, словно прозревающих, синими точками засветились глаза, и это была явно не встреча званых гостей. А компания наших героев, находясь в середине зала, была окружена ими со всех сторон.

— Ну что за невезуха… — выругался Барди. — Видимо, придется размять старые кости.