Фея Лени (СИ)

Они попали на манеж, окружённый со всех сторон перевёрнутыми стульями. Сверху свет единственного прожектора падал точно в центр арены – на большой ярко-красный надувной шар, на котором сидел жуткого вида клоун в ядовито-розовом парике и с синим накладным носом, неподвижно глядя в одну точку перед собой.

– А может лучше глаз? – жалобно пискнул Алкур, непроизвольно попятившись. – У него хотя бы рта нет, которым он нас может сожрать.

Кея лишь крепче сжал запястье парня, не позволив тому дать дёру.

– Идём на выход, – шёпотом велел декан. – К арене не приближаться. Шуметь как можно меньше.

Словно в пику его словам откуда-то снаружи раздался вой сирены – клоун тут же резко поднялся со своего места и, жутко хохоча, точно полоумный, вприпрыжку бросился к выходу, а потом и вовсе скрылся из глаз.

– В кошмарах все обитатели сна преследуют его владельца, – пояснил Кея, поймав недоумевающий взгляд Алкура. – Но это не означает, что нам стоит здесь задерживаться.

Выйдя из шатра, Кея ещё раз сверился с показаниями символов на запястье Алкура, после чего свернул направо от детского паровозика с разбитым лицом и вагончиками, заросшими какими-то непонятными лианами. И тут же в него с разбегу врезалась маленькая светловолосая девочка – лет восьми, не больше, – в тонком ситцевом платьице и с опухшими от слёз глазами. От столкновения с тучным мужчиной малышка не устояла на ногах и рухнула на асфальт, однако не залилась слезами, как сделал бы любой нормальный ребёнок на её месте, а уставилась на магистра полными суеверного ужаса глазами.

– Только не вы! – жалобно взмолилась она. – Только не вы!

Лианы, обвивающие вагончики поезда, тут же пришли в движение и, точно змеи, поползли в сторону Кеи и его спутников. Магистр наколдовал огненный шар, и сжёг им сразу с пяток назойливых растений, однако парочка всё же успела добраться до Алкура и, забравшись в брючины, обхватила парня за бёдра и потащила в сторону поезда.

– Спасите, насилуют! – как полоумный заголосил Алкур, в панике расстегивая брюки, по какой-то непонятной логике надеясь вместе с ними избавиться и от лиан.

– Уймитесь, Хайот, никто вас насиловать не станет! – «успокоил» его Кея, отбиваясь от новой порции шустрых растений. – Вас просто сожрёт детский поезд.

Повернув голову, Алкур убедился, что Кея, в общем-то, прав: первый вагончик, стилизованный под лисью голову, зловеще сверкал глазами и скалил зубы, недвусмысленно демонстрируя свои намерения. Как ни странно, данное обстоятельство несколько успокоило паренька. Вспомнив, что он вроде как маг, да ещё и находящийся в мире снов, где возможно абсолютно всё, Алкур, наплевав на предупреждение декана, наколдовал меч и пусть и неловко, но перерубил путы. Тут же к Хайоту подскочил Титвин, помогая подняться на ноги.

– Я тебя нашёл! – раздался сбоку отвратительный скрежещущий голос – давешний клоун показался на дорожке, вперив горящие зловещим жёлтым светом выпученные глаза в девочку, всё ещё сидевшую на земле. – Теперь мы будем играть!

Малышка испуганно пискнула, но вместо того, чтобы броситься убегать, отчаянно замотала головой, закрыла руками уши и сжалась в крохотный комочек, едва различимо бормоча под нос одно единственное слово – спасите. Кея на девочку смотрел с нескрываемым сожалением – он и хотел бы ей помочь, но не мог. Ведь это – всего лишь сон, причём сон, этой самой девочке и принадлежавший. Следовательно, только она решала, каким он должен быть.

Тем временем всё вокруг пришло в движение. Многочисленные карусели, до этого неподвижные, принялись медленно, с противным скрежетом раскручиваться, наполняя округу невыносимым гулом и шумом. Началось самое настоящее светопреставление: откуда-то налетел штормовой ветер, подняв в воздух столбы пыли и песка вперемешку с неизвестно откуда взявшимися осколками стекла и кусками арматуры; ожившие фигуры с каруселей принялись танцевать какой-то безумный танец, водя гигантский хоровод, и над всем этим безумием, точно диско-шар, завис мега-глаз.

Алкур с Титвином со смесью ужаса и восхищения смотрели на творящуюся вокруг вакханалию и, естественно, пропустили момент, когда на них с явным намереньем насадить на рог, точно мясо на шампур, понёсся деревянный единорог. Кея бросился наперерез и в последний момент успел оттолкнуть парней в сторону, позволив рогу войти себе в бок.

– Декан! – в отчаянье закричал Титвин и, не раздумывая, бросился на помощь магистру.

«Плохи дела, – стараясь абстрагироваться от острой боли, волнами распространяющейся по телу, подумал Кея. – Видимо, всё-таки придётся остановиться на плане «экстренная эвакуация». Прости, меня, Марша. Твой муж – идиот».

Титвин, ухватив единорога за шею, с неожиданной для столь щуплого парня силой оттащил зверя в сторону, а затем обратил его в прах огненным заклинанием. Алкур тем временем уже оказался возле растянувшегося на асфальте мужчины и пытался рукой зажать рану.

– Похоже, я всё-таки ошибся, – криво усмехнулся Кея, с искренним уважением взглянув на Титвина. – Хребет в тебе есть, Вэрт. Осталось только выработать голос, и будешь прекрасным боевым магом.