Читаем Федор Достоевский полностью

По пути из Семипалатинска в Тверь Достоевские заехали в Омск, где в кадетском корпусе учился 12-летний пасынок Федора Михайловича Паша Исаев, которого они забрали с собой. В Твери супруги поселились в трехкомнатной квартире первого этажа «дома Гальянова, близ почтамта». В течение первого месяца писатель ни с кем не общался, все свои силы и время отдавая писательству. В Твери он переработал повесть «Двойник», правил «Село Степанчиково», работал над «Записками из Мертвого дома», написал первые главы романа «Униженные и оскорбленные». Здесь он, как и в Кузнецке, по собственному признанию, испытывал «томление», отрицательно отзываясь о тверском быте. Иногда Достоевскому удавалось вырваться в Москву к родственникам. Вернувшись, он с воодушевлением рассказывал жене о своих впечатлениях. Один из тверских исследователей биографии Достоевского объяснял «крайнее беспокойство» Достоевского тем, что Федор Михайлович «находился в вынужденной или невольной изоляции от тверской передовой интеллигенции». Но, наверное, дело еще и в том, что Достоевский настойчиво стремился в Петербург, чтобы поскорее вжиться в литературную, родственную ему среду. Кроме того ему очень хотелось доказать жене и себе самому, что он не больной эпилептик, а признанный литератор. И когда в декабре 1859 года супруги покинули «тошную» (по выражению самого Достоевского) Тверь и переехали в Петербург, Мария Дмитриевна в действительности смогла убедиться, как быстро ее муж сумел вернуть себе авторитет и признание в литературном мире северной столицы.

В Петербурге Достоевские сняли квартиру в угловом доме. Такая привычка – снимать жилье в домах, располагающихся на пересечении улиц, сохранится у Федора Михайловича на долгие годы. В общей сложности он прожил в Петербурге 28 лет. И при этом у него никогда не было своей квартиры, а только съемные. За время жизни в Петербурге писатель поменял 20 адресов и никогда не жил ни в одном доме более трех лет. Помимо этих мемориальных зданий, многие дома в Петербурге связаны с Достоевским особым образом: он поселял в них своих героев. Это были типичные для Петербурга доходные дома, в которых сдавались все помещения, даже подвалы и чердаки. В своих произведениях Ф. М. Достоевский со всей яркостью изобразил обитателей этих домов, показав «своеобразную физиологию города». Его художественная проза насчитывает чуть больше 30-ти названий, в 20-ти из которых Петербург присутствует как неотъемлемая часть существования героев. Как настоящий бытописатель этого города, Достоевский изобразил на страницах своих романов его убогие грязные квартиры, нищету, мрачные переулки и жуткие городские окраины. Собственная жизнь писателя и жизнь его персонажей часто оказывались тесно переплетенными. Действие его произведений обычно разворачивается в окрестностях того дома, где он жил во время работы над очередным произведением.

Знакомые писателя, бывавшие у него дома в разные годы, отмечали аскетичность обстановки, простоту и сдержанность интерьеров. Главной комнатой в квартире Достоевского всегда был кабинет. Основное место в нем занимал стол, часто поставленный в середине комнаты: «Кабинет Федора Михайловича представлял собою большую комнату в два окна… В глубине комнаты стоял мягкий диван, крытый коричневой, довольно подержанной материей; перед ним круглый стол с красной суконной салфеткой. На столе лампа и два-три альбома; кругом мягкие стулья и кресла… Окна украшались двумя большими китайскими вазами прекрасной формы. Вдоль стены стоял большой диван зеленого сафьяна и около него столик с графином воды. Напротив, поперек комнаты, был выдвинут письменный стол…» – так описывала Анна Достоевская, вторая жена писателя, кабинет в квартире, где Ф. М. Достоевский создавал роман «Преступление и наказание».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии