Fedina E_Malyi Lev 1

совсем не взрослый. Мальчишка, который устал и ничего не понимает, которому страшно и

одиноко, и которому просто хочется, чтобы его пожалели. И нет того взрослого, на которого

он смог бы взвалить свои проблемы.

- Вернись, - подумала она, - я ничего не забыла, я одна знаю, какой ты. Я помогу тебе, я

решу все твои проблемы, я буду любить тебя, я зацелую тебя и убаюкаю и буду ждать тебя,

сколько нужно, вернись, Ричард...

Но та, другая, рассудительная, спокойно стояла и смотрела, как стремительно исчезает

его модуль в мареве заката.

************************************

****************************24

Эммочка играла скверно, она была какая-то вялая и сонная, наверно, не отошла еще от

Карнавала. Алина не могла спокойно наблюдать за чужой игрой, ей все время хотелось

выбежать на сцену и показать этой вареной кукле, что надо делать. К тому же у Эммочки

были короткие ноги, это резало глаз, и все время хотелось шлепнуть ее по крепкому, низко

сидящему заду. Алина знала, за что Марсон держал Эммочку в труппе: за мягкий текучий

голосок, от которого он имел обыкновение таять. А то, что она глотала половину слов, а

вторую половину попросту было не слышно в дальних рядах, его не волновало.

Эммочка была ей не соперница, она играла во втором составе, но в последнее время

стала наступать Алине на пятки. Это раздражало. Но если бы только это!

Рядом сидела женщина, которую она ненавидела. Которая буквально свалилась с неба,

потрясающе нагло и беспардонно вмешиваясь в ее жизнь. Она строила из себя несчастную

жертву. Все вокруг словно ослепли: никто не видел, что она притворяется, что совсем не так

слаба, скромна и несчастна, как изображает из себя.

Ловко у нее получается! То она вдруг тает от ужаса, то мгновенно берет себя в руки, то

двух слов не свяжет, то рапортует как автомат, только от зубов отлетает, то в обморок падает,

то не ест по два месяца, и хоть бы что ей. А кто-нибудь смотрел ей в глаза? Кто-нибудь видел,

какая там жуть? Какое дикое упрямство? Эту хворостину обухом не перешибешь, сама

сломает, кого хочешь. Та еще стервочка.

А как она одевается! Гениально! Ее платья только кажутся скромными. На самом деле

все подчеркнуто: и роскошные бедра, и высокая грудь, и изящные колени. И это надо уметь,

так заколоть волосы, как бы небрежно, не заботясь о своей внешности, чтобы открыть

стройную шейку, на которой будто случайно вьются выпавшие локоны. И кто сказал, что она

не использует макияж? А эти тени вокруг глаз - это что, от усталости? От тяжелой жизни? А

эти черные ресницы? Неужели свои?

- 63 -

Мужчины, как же вы наивны! Любите ее, прелестную, скромную, слабую, несчастную,

загадочную, с тихим голосом, как у мямли-Эммочки, с вечно опущенными глазами, в

которых холодная бездна и решительность.

Наверное, она догадывалась, что Алина видит ее насквозь, видит все ее приемы и

примочки, как актриса у актрисы, поэтому и позволила себе такой взгляд, не злой, но

откровенно предупреждающий: не суйся.

На Зеле было темно-зеленое платье с глухим воротом, как быстро она сообразила, что в

театр надо надевать темное! Ни одного украшения на ней не было, как на монашке, глаза

равнодушно смотрели в пол. Это она при Ричарде пялилась на сцену, изображая

неподдельный интерес, а когда он исчез куда-то, сразу отключилась. Ничего ей было не

интересно. У нее была своя цель.

- Зела, тебе плохо? - подчеркнуто-участливо спросила Алина.

- Нет, - Зела покачала головой.

- Ты смотришь в пол.

- Нет-нет. . Я просто задумалась.

Известие, что эта красотка - всего лишь подстилка для извращенных мутантов, Алина

встретила с глубоким удовлетворением. Ей только жаль было, что она не видела лица

Ричарда в тот момент, когда он об этом узнал. Все-таки Зела ему нравилась. Пусть он не

собирался с ней связываться, тем более открыто, но не нравиться ему она не могла, не

слепой же он и наивен, как и все мужчины.

Теперь, кажется, можно было вздохнуть спокойно. Никому, и уж тем более Ричарду, не

захочется стать триста тридцать первым любовником этой скромницы, да еще после какого-

то синего урода. И Ольгерд, наверное, в шоке. Несчастный мечтатель, так ему и надо! Если б

не его прихоть, никакой Зелы здесь бы не было!

Алина не боялась соперниц, даже Флоренсия Нейл не смогла ей помешать, но то, что

соперница свалится прямо с неба в обличье богини любви и сразу прилипнет к ее Ричарду

как банный лист, было просто ударом под дых. Это не понравилось бы никому, самолюбивой,

вспыльчивой Алине Астер - тем более.

Она терпела, делая вид, что ее это совершенно не касается, и чувствуя себя полной

идиоткой. И все сочувствовали Зеле, а не ей, не понимая, чего ей стоит все это с победным

видом выносить. А если бы она стала доказывать, что эта штучка совсем не то, чем кажется,

ей никто бы не поверил, сказали бы, что она просто ревнует.

В антракте Зела так и не встала со своего места. Ричард не появился. Ингерда, разодетая

как попугайчик, прилипла к Алине, водила ее по фойе и выясняла, не сможет ли она

пригласить на день рождения доктора Ясона.

- Тогда мне придется пригласить Марсона, они друзья.

- Ну и что?

- А вместе с Марсоном - полтруппы.