Fedina E_Malyi Lev 1

- Ничего. Просто хочу показать тебе, насколько ты не защищен. Я, старуха, могу взять у

тебя всё! И ты ничего не сможешь сделать. Через пять минут у тебя не останется никаких

сил, через десять тебе расхочется жить, а через двадцать ты потеряешь сознание. Что ты

сидишь, как хлебный мякиш? Защищайся от меня!

Ольгерд только слабо улыбнулся.

- Бери, бабушка.

- Дурак, - сказала бабушка, - думаешь, мне нужна твоя жизненная сила? Мне своей пока

хватает.

Ей осталось жить недолго, года два. Он это видел, но говорить не стал.

- Тебя втянули в какую-то игру, а ты даже не сопротивляешься, - качала она упрямой

седой головой в чепчике, - привези мне эту красотку, я хочу на нее посмотреть.

- 39 -

Ольгерду показалось, что Зела такого испытания не выдержит.

- Это не ко мне, - сказал он, - это к отцу.

Остаток дня он бродил по замку. По коридорам, увешанным светильниками, которые

никогда не горят, по кабинетам, в которых никто не работает, по столовым, в которых никто

не ест, спальням, в которых никто не спит, и залам, в которых никто ни с кем не танцует. Ему

было интересно. Он облачился в костюм Эриха Третьего, часто гостившего в замке Орлов и

на самом деле бывшего сыном барона Илимара Оорла.

История баронов Оорлов была густо замешана на крови. Илимар Оорл отравил Эриха

Второго в этом самом замке и усадил своего сына, прямого наследника престола, на трон.

Потом сам был убит другим своим сыном Ольвином Оорлом. А Эрих Третий был убит своим

любимцем Энди Йорком. Вот такие сохранились страшные предания. А может, все было и не

так... А костюм, конечно, был подделкой, очень искусной подделкой из современного

материала, как и все костюмы в музее. Настоящие давно рассыпались в пыль.

Ольгерд был красив. Он это знал. И это ничуть не облегчало ему жизнь. Наверно, потому

что он всегда был в тени отца и потому что сам считал себя его тенью. Даже в Космофлоте у

него не было своего имени. Он был сыном Ричарда Оорла.

Отец всегда был удачлив. Наверно, родился под счастливой звездой. Ему ни с кого не

нужно было брать пример, он был самодостаточен. Он всего добивался, хотя и не

прикладывал особых усилий, он был сильным, не изводя себя упражнениями и методиками,

у него была какая-то невероятная сила воли, такая, что гасли лампочки, когда он этого хотел,

он всегда выглядел бодрым и веселым, хотя жить ему было скучно, и его всегда любили

женщины, хотя он их не любил.

Костюмы были собраны и уложены в рюкзак. Бабушка удовлетворена разговорами и

оправданиями и даже сотворила ему энергетическое «красное яйцо», которого он, впрочем,

не ощущал. Солнце лениво село за макушки сосен. День истекал.

Ольгерд мог спокойно лететь домой, но его почему-то совсем туда не тянуло, туда, где

самая красивая во вселенной женщина, богиня с фрески, о которой он мечтал с самого

детства и которую сам своим шестым чувством, своей волей отыскал, как заговоренная

смотрела на другого. Такое уже было. И успело ему надоесть. Жизнь до смешного не

отличалась разнообразием.

Его тянуло остаться здесь, в замке, и переночевать в одной из музейных спален, в

которой, по преданию, скончался Эрих Второй. Говорили, что туда по ночам приходит тень

Беатрис, последней его любовницы. Сколько раз Ольгерд порывался там переночевать, но

бабушка категорически возражала.

В этот раз он не стал ее слушать, просто дождался, когда она уснет у себя в

цивилизованной спальне, в левой башне замка под ритмичное тиканье бытового робота, взял

связку ключей: и древних железных, и дублирующих дистанционных и пошел в главный

корпус.

****************************************

****************************16

Кровать была настоящая, только белье новое, но расшитое, как и положено, вручную.

Желтый, позолоченный полог был раздвинут и подвязан к резным колоннам толстыми

шнурами с кисточками. В одной из кисточек был спрятан колокольчик для вызова слуг. Борта

кровати и изголовье были отделаны отшлифованными деревянными шариками. На бахроме

полога тоже болтались матерчатые шарики, очевидно, бывшие в ту эпоху в моде. Узкое окно

выходило на одну из корявых башен с флюгером в виде совы, правда, не белой, а закопчено-

черной.

Странное одиночество охватывало в этой узкой и холодной спальне...

Эрих Второй почувствовал себя плохо. Он много выпил и сильно устал накануне. И

вообще устал от жизни. Бесконечные войны с Белогорией, капризы Триморья,

- 40 -

осточертевшие союзы с озерскими герцогами, каждый из которых мнит себя королем,

заговоры собственной знати, нападки церкви, засуха в Алонсе... Вдобавок еще семейные

неурядицы: нелюбимая жена, которая и сама его терпеть не может, оболтус-сын, как две

капли воды похожий на Илимара Оорла в юности, и которому никак нельзя доверить трон.

Он развалит и развратит всю Лесовию, разрушит всё, чего он с таким трудом и такой кровью

добивался!

Сын развлекался в другом крыле замка с кучей девиц, черноглазый, женственный

красавчик, смазливый, истеричный, с писклявым голосом и пошленькой улыбкой. Дитя

порока и измены. Эрих дернул за кисть с колокольчиком. Слуга появился немедленно.

- Позови принца, - сказал он, прокашливаясь, - и пусть пошевелится. Так и передай.