fdd7de3b0edd4304ff20163b877f55fd

Я слушаю, как он делает заказ, и беру стакан, когда он протягивает его мне. Я подношу его к губам и откидываю голову назад, позволяя жидкости обжечь моё горло. Затем концентрирую взгляд на чёрных чернилах, вьющихся от его запястий до того места, где они исчезают под закатанными рукавами. Мой взгляд следует за его рукой, когда он тянется ко мне, и я двигаюсь в тоже время осознавая, что с ним я в безопасности. Никто не сможет притронуться ко мне, если я с ним.

Он скользит рукой вокруг моей талии и наклоняется ближе, чтобы я могла его слышать.

— Послушай меня, — говорит он.

Я киваю, и моё тело нагревается от выпитой жидкости.

— Я здесь, и ничего не случится. Они просто люди. Ты, скорее всего, никогда не увидишь их снова после сегодняшнего вечера. Сосредоточься только на мне. Вдыхай и выдыхай.

Я делаю то, что он говорит, и вдыхаю его пряный одеколон.

Я отодвигаюсь назад настолько, чтобы посмотреть на него, замечая улыбку, которая начинает растягивать его губы. Я встаю на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха.

— Только не оставляй меня одну.

Меня не волнует, что это звучит как просьба. Я умру, если он оставит меня здесь.

— Нет ни одного гребаного шанса, что такое произойдёт сегодня вечером.

Его голос глубокий и обнадёживающий.

— Выпей ещё, потом мы потанцуем.

Его тон снова нормальный.

Слово «танец» отмечается где-то в моём измотанном разуме. Я отступаю назад, и всё окружающее меня оказывается в фокусе. Мы стоим в баре в форме подковы. За годы древесина износилась. Миски с арахисом расставлены по стойке. Я когда-то читала, что это одна из самых грязных вещей на планете, после общественного туалета, конечно же.

Бар не так заполнен, как показалось, когда мы только вошли. Только половина мест занята. Продолжаю всё изучать глазами, а затем вижу танцпол и понимаю, почему бар выглядит пустым. Большинство людей там, раскачиваются под песню, которую я даже никогда не слышала.

Я не знаю её, с другой стороны, я не знаю девяносто процентов песен тут. Группа играет очень медленную песню, и я слышу, как Дэмиан делает ещё один заказ.

Его взгляд серьёзен, когда он возвращается ко мне. Раньше я боялась смотреть ему в глаза, но сейчас этот мрачный взгляд поддерживает меня. Он означает защиту для меня и смерть для любого, кто попытается причинить мне боль. Дэмиан — мой щит против остального мира.

Я не выпиваю залпом следующий напиток, делаю последние четыре огромных глотка.

— Я возьму плату за то, чтобы доставить тебя домой, но танцы бесплатно. Пошли.

Он берёт меня за руку, когда начинаются первые фортепианные ноты песни. Они звучат грустно.

— Я не могу танцевать, — говорю я с тревогой. Он не слушает и тянет меня к танцполу. — Дэмиан, я никогда не танцевала, — пробую я снова.

Когда мы достигаем танцпола, он поворачивается ко мне, а затем притягивает меня к своей груди.

Он не держит меня так, как некоторые другие пары держаться друг за друга. Он берёт мою руку и прижимает её к своей груди. Другой рукой он слегка нажимает на мою поясницу, привлекая меня к своему телу. Я смотрю вверх на него огромными глазами. Это так не похоже на Дэмиана. Я не знаю, что с этим делать. Я никогда не считала его кем-то, кто любит танцевать.

Мне не комфортно от всех этих прикосновений. Он касался меня за последний час больше, чем в общей сложности с тех пор, как я осталась с ним. Не то, чтобы мне страшно, просто мне некомфортно от этого. Это сбивает с толку мой уже так сильно дезориентированный разум.

Я помещаю другую руку на его бицепс, а затем он начинает двигаться. Дэмиан не заставляет меня исполнять какой-то сложный танец. Слава Богу! Он просто держит меня и медленно перемещает нас по кругу.

По мере того, как течёт время, я начинаю немного расслабляться. Я наблюдаю за каждым отдельным человеком, который находится близко ко мне. Дуновение дыхания Дэмиана такое тёплое на моём лбу, и я пытаюсь сосредоточиться на этом.

Я закрываю глаза, чтобы блокировать окружающий мир. Это только мы и никого больше, потому что больше никто не имеет значения. Я в безопасности. Никто не может причинить мне боль.

После песни Дэмиан ведёт меня обратно к бару, и как только мы садимся, я не отрываю от него глаз. Мне приходиться наклониться, чтобы он мог меня услышать.

— Ты приходил сюда раньше?

Я смотрю на других женщин. Некоторые из них явно смотрят на него, и мне это не нравится. Он никогда не приводил никого домой, и я не знаю, что почувствую на этот счёт, если он сделает что-то подобное. Этот дом — моя безопасная зона. Я не хочу видеть там кого-то ещё. Дэмиан — моя защита, и ещё одна женщина только поставит это под угрозу.

— Да.

Он не предоставляет больше объяснений.

Я знаю, что он старше меня на несколько лет. Сегодня Дэмиан показывает мне свою другую сторону, и, возможно, только сегодня он позволит задавать вопросы.

— Сколько тебе лет?

О, чёрт! Не верю, что спросила.

Уголок его рта приподнимается. Я смотрю на людей вокруг нас, так что мне не приходится смотреть на него.

— Тридцать шесть, — говорит он, и я могу чувствовать, как он прожигает меня взглядом.