ФБ-86

— Это очень просто, хотя мне пока неясно, где мы ошиблись. По моему замыслу, Олайош должен был только познакомиться с Евой. Мы хотели узнать, что случилось с Краснаем… Знали, что Ева работает по военной линии. Олайош — офицер запаса, он действительно бывал в Москве, хорошо владеет русским языком, достаточно долгое время жил в Дебрецене. Поскольку мы знали, что у Вильдмана нет в Венгрии родственников, он выдавал себя за племянника официанта. Мы не предусмотрели, что девушка так заинтересуется Шошем и доложит о нем выше. Ева знала, что Вильдман легализовал свои связи с Фредди как якобы с личным врачом. Мы, правда, тогда еще не предполагали, что Фредди и врач — один человек. Девушка тоже не знала, под какой фамилией живет Фредди как врач. Здесь есть еще несколько неясных моментов, их можно найти только с помощью Фредди. Когда Шош посетил Сегеде, тот, очевидно, еще верил, что имеет дело с племянником Вильдмана. Сказку о завещании он придумал для того, чтобы завербовать Шоша. Позже, вероятно, что-то пронюхал и поэтому решил похитить его. Над Олайошем нависла смертельная опасность, его жизнь зависит от того, что Фредди хочет от него узнать и как долго Олайош сможет тянуть время.

— В таком случае мы можем добраться до Фредди и выручить Олайоша только через Красная, — сказал Коцка. — Когда парень появится у виллы, мы не должны его задерживать. Надо дать ему возможность встретиться с Фредди, так как только он знает его адрес…

— Да, — сказал Челеи, — жизнь Олайоша зависит теперь от Красная. Добраться до банды Фредди можно только через него. — Йошка, расскажи все, что знаешь о Краснае. Что случилось с ним в Вене? А ты, — обратился он к Коцки, — позаботься, чтобы быстрее подали ужин… — Он взглянул на часы. Стрелка приближалась к цифре один.

В комнату зашла секретарша.

— Товарищ подполковник, наблюдатели передают, что профессора Голуба куда спешно вызвали. Он поехал на такси, взяв свою врачебную сумку…

— Спасибо, — сказал Челеи. — Кажется, старика куда выманили. Коцка, немедленно поезжай к вилле. Вскоре я тоже приду туда.

* * *

Было уже около двух часов, когда Иштван открыл глаза. Сначала не мог понять, где он и кто этот седой дедушка, в глазах которого светится такая же тревога, как когда-то в глазах его матери.

Постепенно туман рассеялся. Иштван узнал профессора и Эстер. Почувствовал, как его лицо заливает румянец. Какую роковую шутку сыграла с ним жизнь! Только с ним могла случиться такая беда, потому что он оказался слепой, безвольной игрушкой судьбы. Стало невероятно стыдно, когда вспомнил о том, каким близоруким был, как легко дал себя обмануть. Чужие люди боролись за его честь, а он сбежал как трус. За это трусость должна быть расплата. Она неизбежна и сурова. Вот здесь перед ним человек, которого он должен обокрасть. Человек, который смело поднялась на борьбу против маловеров и примиренцев и доказала свою правду. Иштван должен отнять у этого человека плод его многолетних трудов, потому что если он этого не сделает, его уничтожат. Но Иштван знает, что профессор не переживет кражи. И он не сможет обокрасть профессора. Кому же в таком случае остаться в живых? Ему или профессору? Что дороже: многолетние опыты и гениальное открытие или его существование? Собственная жизнь дороже. Но разве это будет жизнь, если он купит ее ценой гибели других?

— Сэр, — сказал Иштван тихо… — Сэр…

— Как ты себя чувствуешь, сынок?

— Хорошо… Все прошло, Эстер, — улыбнулся он девушке, — ты очень испугалась?

— Да, очень…

— Который час? — поинтересовался Иштван.

— Пятнадцать минут третьего, — ответил профессор.

— Я должен идти! — он сел, спустил ноги на пол.

— Куда? Теперь ночь!

— К сожалению, сэр, я должен идти! Для меня уже все равно, какое время…

— А если я вас не отпущу?

Иштван посмотрел на седого ученого.

— Сэр, я очень люблю вас, я несказанно благодарен вам, но и вы не можете меня удержать от исполнения моего намерения.

— Иштван, — обратилась к нему Эстер, — послушай нас. Мы хотим помочь тебе. Неужели ты не доверяешь нам?

Юноша встал, застегнул рубашку, поправил волосы. Взглянул на девушку. От печали и угнетения не осталось и следа. Глаза его светились решимостью.

— Я никуда не отпущу вас, — заявил Голубь, взглянув парню в глаза. Они стояли друг против друга. Иштван почти на целую голову был выше худощавого, хрупкого ученого.

— Сэр, — мягко сказал парень, — я должен идти. К сожалению, речь идет о моей жизни.

— Вы совершили какое-то преступление?

— Да.

— Что вы сделали?

— Теперь я не могу сказать. Я тяжело провинился перед вами и родиной. Я мог бы сказать: не знал, на что иду, не хотел этого, меня ввели в заблуждение… Но не скажу ничего.

Эстер смотрела на парня широко раскрытыми глазами.

— Нет, это… невозможно! — заикаясь, пролепетала она.

— Да. Увы, это так, дорогая Эстер! Успокойся. Когда мы в последний раз с тобой встречались, я был еще не запятнан. Теперь за мной тяжкий проступок. Не знаю, что со мной будет. Поэтому я сейчас говорю с тобой искренне и с вами тоже, сэр. Я очень люблю тебя, Эстер. Это я говорю от всего сердца.