Фазовый переход. Том 1. «Дебют»

– Ох и альтруист вы, Андрей Дмитриевич, – усмехнулась Даяна и слегка прикоснулась пальцами к его руке. – Я не забыла, как вы меня не смогли запертую в железной каюте бросить. После всего, что я с вами сотворила. Да и потом… Все сделаю, не беспокойтесь. Завтра же с утра прикинусь корабельной докторшей и приглашу вашу протеже на профилактический медосмотр. Может, ее прямо сразу девственницей сделать, столько лет ждавшей принца-академика?

– Не валяй дурака, Даяна, не знаю, как по отчеству. Достаточно создать ей ощущение обычной разведенной дамы, обдуманно и спокойно влюбившейся в нового знакомого и сохранившей крайне неприятные воспоминания о предыдущем замужестве за дуггуром, который приличную девушку с нормальными потребностями раз в месяц мог кое-как удовлетворить…

– Договорились…

Даяна бархатно рассмеялась и снова провела теплой ладонью по руке Андрея.

Уже начало слегка рассветать, когда Новиков с Ириной спустились к дверям ее каюты.

– Ох и набрался ты сегодня, милый, – с легким осуждением сказала она. – Я и не помню, когда ты таким был. В студентах еще, наверное.

– А что? После благополучного возвращения – имею полное право! Хоть иногда нормальный кайф почувствовать. Я для того гомеостат и снял. Надоело из себя дурака-дегустатора изображать, что коньяком рот полощет и сплевывает…

– Понятно, – вздохнула Ирина. – Только не стоит повторять это упражнение слишком часто…

– Да я что, это ж минутное дело, – Андрей достал гомеостат и защелкнул его на запястье. – Полчаса – и порядок. Ну ты давай, открывай дверь, хочу еще на тот камушек полюбоваться. Без помех…

Глава пятая

С утра на пароходе, на верхних его палубах, было пусто и тихо. Только в ходовой рубке и на мостиках иногда были слышны голоса вахтенного штурмана, рулевых и сигнальщиков. Большая часть «братьев и сестер» отсыпались в своих каютах после классического «банкета с танцами до утра». Именно так протекала светская жизнь в Петербурге до начала капиталистической эпохи с ее новыми трудовыми ритмами и почти всеобщей занятостью. Когда жили по обычаям, описанным и Пушкиным, и Лермонтовым. Каждый вечер – театр, концерт, клуб, ресторан, балы «по поводу» или без всякого повода – заведено в этом доме собираться по средам, в этом по пятницам, а в том по понедельникам. Ну и собираются бог знает сколько лет подряд, как было заведено при Александре Благословенном, а то и отце его, Павле Петровиче. Где-то просто играли в карты, как в «Пиковой даме» описано. Но почти всегда – до утра. Питерская погода располагала, особенно зимой. Смеркается рано, рассветает поздно, так что же – по полгода с закатом ложиться, едва успев пообедать? И спать по пятнадцать часов каждый день? Нормальному человеку выдержать такой биоритм невозможно, вот и развлекались, как тогдашний уровень жизни позволял.

Да еще и утро выдалось как по заказу, сырое, туманное, с дождем, моросящим из туч, таких низких и плотных, что солнечный свет кое-как пробился сквозь них лишь часам к десяти. Совсем как в зимнем Петербурге.

Но, как и там, что в зимние утра, что в летние – большинство людей занималось положенными делами с самого раннего часа. «Курсовые офицеры» даяниного учебного центра подняли своих воспитанников в семь утра, как обычно (но и по дортуарам[48] их отправили с бала ровно в полночь), и они приступили к предусмотренным расписанием занятиям в специально отведенных помещениях нижних палуб. Сейчас в основном курсантки и курсанты занимались общевойсковой подготовкой и специальными видами боя, которые им преподавали офицеры-рейнджеры и некоторые роботы, запрограммированные на преподавание в далеком двадцатом году[49]. Еще несостоявшиеся координаторы изучали «обстановку», как у разведчиков называется весь комплекс сведений, касающихся норм, правил и обычаев жизни в стране или на объекте, где предстоит работать. «Обстановка» включает в себя что угодно – от манеры держать сигарету, расплачиваться в магазине, зашнуровывать ботинки до анекдотов, принятых в определенной среде (в армейской одни, в кругу художников-геев – совсем другие), до общепринятой реакции на те или иные жизненные моменты. Например, царскому офицеру невозможно первым извиниться перед наступившим ему на ногу штатским или в уголовной среде не потребовать в должной форме «ответа за базар».

Незнание таких мелочей зачастую стоит разведчику свободы, а то и жизни.

К этим занятиям Даяна договорилась с Фестом привлекать свободных от службы «валькирий», поскольку они были, во-первых, «своими», которым не нужно было приспосабливаться к специфике своих учениц, а во-вторых – зарекомендовали себя великолепной приспособляемостью к «обстановке», ранее им незнакомой, что в императорской России, что в Российской Федерации.