Фазовый переход. Том 1. «Дебют»

Мы ступили на гладкие, разноцветные, в хорошо продуманном беспорядке выложенные керамо-гранитные плитки, и я жестом приказал «старшему лейтенанту» закрыть проем, снова оставив проницаемую лишь с его стороны «одностороннюю дверь». Переглянулись, поправили прически и неспешным шагом вышли из-за угла виллы.

Арчибальд при нашем появлении с достоинством, но быстро встал, расправил плечи, как на строевом смотре, чуть заметно поклонился, но ничего не сказал, не получив вводную на стиль поведения и ролевую установку.

Зато господин Сарториус удивление изъявил. Даже некоторую оторопь. Но скорее не фактом нашего внезапного появления, а – сменой действующих лиц. С Воронцовым и Фестом он как-то уже освоился, а мы ему, видимо, чем-то «не показались». Или, наоборот, он имел удовольствие с нашими портретами и подробными досье познакомиться еще в его первую попытку захвата власти над миром.

Но в руки он взял себя достаточно быстро. Все ж таки один из тайных «повелителей», а у тех вся жизнь – нескончаемая партия в покер, где нужно и соображать быстро и нестандартно, и уметь лицо держать. То самое, покерное.

– Чем обязан вашему визиту, господа? – осведомился он, тоже вставая, но не так отчетливо, как Арчибальд. Тонковатые для левантийского типажа губы растянулись в слишком принужденной улыбке. Катранджи в подобных случаях умел демонстрировать куда большую естественность и радушие. – Господа Воронцов и Ляхов отпустили мне целый месяц на… размышления и принятие единственно верного решения. А господин Боулнойз – я привык называть его именно так – оставлен со мной, чтобы скрасить мое одиночество и компенсировать ощущение некоей… несправедливости всего происходящего.

– Это интересно, – оживился Сашка, подвигая к себе ногой стул и нацелившись взглядом на хьюмидор с сигарами, стоящий посередине стола. – Я давний поклонник Сократа и взявшего на себя труд записать его «диалоги» Платона. Впрочем, возможно, никакого Сократа вообще не было, и Платон сам все придумал. Как тот английский граф, Рэтленд, кажется, и жена его Елизавета…

– Шекспироведением изволите увлекаться? – оживился господин Сарториус. Известная психологическая деталь – человек охотно отвлекается от сути дела и подхватывает постороннюю, знакомую и интересную тему. В расчете, естественно, на то, что выиграет тем самым время для анализа и оценки ситуации, заработает какие-то дополнительные очки в глазах партнера (оппонента). На самом же деле, как в данном, например, случае – просто глотает тщательно подобранную наживку. Заболтавшегося, его потом куда проще сдернуть в нужную колею. В самый неподходящий для него момент.

Не зря же мы с Сашкой, осматривая внутренние помещения его виллы через «окно», сразу же обратили внимание на несколько изданий Шекспира на полках в библиотеке, включая даже «прижизненные», и много научной и околонаучной литературы. Что ж, вполне достойное увлечение, характеризующее нашего визави как интеллектуала без всяких кавычек. Я, например, постигал Великого Страдфордца только в виде фильмов и нескольких спектаклей: «Гамлет», само собой, со Смоктуновским, «Двенадцатую ночь» в раннем детстве[130], «Макбета» еще. Ну и «Отелло», тоже давнишний фильм. На прочее не хватило времени и усидчивости. Или чего-то еще, гораздо более важного.

– Не то чтобы так уж увлекаемся, – ответил Шульгин, садясь без приглашения и без позволения же беря длинную и наверняка самую лучшую и дорогую из имеющихся в этой реальности (а может, и в нескольких соседних) сигару.

– Трофей, – счел он нужным пояснить хозяину, на лице которого дернулась какая-то жилка при виде подобной бесцеремонности. – Все имущество здесь – наши трофеи. Остров и все на нем находящееся – завоеванная территория, а вы, естественно, пленник. Это я к тому, чтобы не возникало впредь вопросов о правовых статусах и юридической форме наших взаимоотношений…

Я тоже присел на соседний стул, взял и себе сигару, тщательно осмотрел и понюхал перед тем, как обрезать и закурить.

– Распорядитесь насчет чего-нибудь прохладительного, – сказал я Арчибальду тоном, средним между просьбой и приказанием.

– Но не в буквальном смысле, – тут же вставил Сашка.

Арчибальд, включивший программу дворецкого, изобразил на лице легкое недоумение. К шульгинской манере выражаться требуется привычка.

– Господин имеет в виду холодное пиво, – пояснил я.

– Холодное сухое вино тоже не возбраняется, а также и виски со льдом. Американский генерал Грант, победитель в войне Севера против Юга и будущий президент, именно и называл виски со льдом «прохладительным». Разговор будет долгим, так что несите все, а мы уже по обстоятельствам… – подвел черту под заказом Сашка. И одновременно сделал Сарториусу разрешающий жест. По-римски, опущенным большим пальцем указав на стул. Слов никаких сказано не было, но общий смысл мизансцены в поясняющих ремарках и не нуждался.