Фаворит смерти 2

Я расставил всех как задумал, объяснил каждому его объем работы, несколько раз показал, что именно надо делать.

Парни слушали внимательно, не перебивая. Потом принялись за дело.

Первый блин получился комом, но чем дальше мы шли, тем все уверенней каждый чувствовал себя, входя в азарт.

— Подумать только — я магические штуки делаю! — удивлялся Шталин, распаковывая очередную коробку и доставая от туда заготовки.

Шли хорошо, но к обеду конечно же не смогли выполнить объем. Все-таки сто штук предполагалось делать за весь день, а не за огрызок утра.

— Ну, как дела? — зашел Гамильтон, поглядывая на нас.

Каждый напряжённо трудился, изрядно вспотев — в каморке было невыносимо душно.

— Да у вас тут как в бане! — Гамильтон обмахал себя кипой документов, которые принес с собой. — Смотрю, процесс наладился. Сколько сделали?

Он вальяжно вошел внутрь, начал осматривать коробки с готовыми магическими конструктами.

— Тридцать два, — ответил я.

— Х-м-м… — задумчиво произнес тот. — Тридцать два. А надо сто. Недостача получается… — Гамильтон надолго задумался, закатив глаза и теребя нижнюю губу. — Шестьдесят восемь. Не хватает шестьдесят восемь штук. Это плохо. Очень плохо.

— Быстрее будет завтра. Много времени потратили на уборку и обучение. Но основной процесс налажен, — устало произнес я. — Завтра будет норма.

Гамильтон начал оглядывать склянки, наполненные магическим субстратом.

— Осторожнее! — предупредил его я. — Не разбейте!

— Взорвётся? — опасливо поинтересовался тот.

— Нет, просто испортиться.

— Ладно, — Гамильтон небрежно кинул склянку в общую груду, сказал: — Всем на обед. Потом вновь за дело.

Уставшие и изможденные, мы двинули в столовую.

* * *

После столовой я решил навестить Андрея. Сберег для него пару кусков сахара, которые нам выдали и двинул в лазарет.

Пробираться пришлось окольными путями — тут и там сновали солдаты не из нашего подразделения и ко мне могли возникнуть не нужные вопросы.

Впрочем, пробраться к нужной палатке не составило особого труда — небольшая магическая невидимка помогла сэкономить силы и нервы.

Я вошел внутрь, сразу же отметил спартанские условия, в которых размещались больные. Тесно расставленные кровати были все заняты. На каждой — перевязанный в окровавленных бинтах боец. У каждого капельница, а тои по две.

Медбрат стоял в дальнем конце, делая инъекцию одному из раненных. Тихо что-то насвистывал.

Дождавшись ухода врача, я принялся протискиваться между рядами, высматривая друга. Но его все не было.

«Чувствуешь, как тут пахнет?»

Смерть появилась неожиданно, материализовавшись прямо у меня перед носом.

«Нет! Только не говори мне что ты тут…»

Я вновь огляделся, пытаясь найти Андрея.

«Запах ила. Почувствуй. Вдохни воздух полной грудью. Чувствуешь? Влажный болотистый ил. Приятно пахнет! А знаешь почему? Это гниют раны солдат. Взгляни».

Смерть подошла к одному из лежавших и одним резким взмахом откинула одеяло. Раненый был перевязан, но даже сквозь повязки я увидел проступающие желтые и бурые пятна.

«Их раны гниют и ничто их не способно заживить — ни обычные лекарства, ни магические».

«Только не говори мне, что ты пришла за Андреем! — прошипел я. — Где он? Я тебя спрашиваю — где он?!»

Смерть противно рассмеялась.

«Откуда же мне знать? Спроси у лечащего врача. Если лечение, конечно, еще продолжается. Мертвецам ведь врачи ни к чему».

Я вновь принялся ходить по рядам, пытаясь найти друга. И вновь не нашел.

«Ты его забрала? — я готов был закричать. — Ты его забрала?!»

«Нет, пока еще нет, — после долгой паузы холодно ответила Смерть. — Но его час близок — я чувствую как холодеют его пальцы».

— Чутье тебя обманывает! — вслух произнес я и начал ходить вновь.

Только сейчас увидел в дальнем углу кровать, а на ней парня, полностью перебинтованного. Поэтому и не смог найти с первого и второго раза — лицо друга было спрятано за повязками.

— Андрей! — осторожно позвал я, подсаживаясь ближе.

Глаза парня открылись, он посмотрел меня.

— Ну слава богу все в порядке и ты в сознании! — облегченно вздохнул я. — Проведать тебя пришел. Как ты?

— Нормально, — устало ответил он. — А вы кто?

Вопрос меня сбил с толку. Я глянул на Андрея, улыбнулся.

— Отличная шутка! Я даже на мгновение поверил, купился.

Но Андрей, кажется, не шутил. Он смотрел на меня так, будто и в самом деле видел в первый раз.

— Это же я, Максим Вяземский! Ты что, меня не помнишь?

— Я не знаю вас, — произнес он. — Мы с вами где-то раньше встречались?

— В Школе. Про Школу помнишь?

— Нет, — ответил парень. И судя по интонации он не врал.

— Себя помнишь? Имя свое?

— Андрей — вы же сами только что сказали.

— Охренеть! — только и смог выдавить я.

«Нет ничего постоянного. Пирамиды рушатся, металл — ржавеет. А память и подавно».

Смерть вновь появилась передо мной.

«Что с ним? Почему он ничего не помнит? Из-за ран? Или ударился головой?»

Смерть лишь пожала острыми плечами.

Я просканировал парня, но не увидел никаких повреждений головы, только сильные гноящиеся раны, оставленные, кажется, каким-то зверем — на лбу, щеках, подбородке. На мозг было наложено какое-то заклятие, которое я принял за обезболивающее.