Фауст

Я облететь успел всю эту ширь.
Мне в полном смысле хочется родиться,
Разбив свою стеклянную темницу,
Но все, что я заметил до сих пор,
Меня не увлекает на простор.
Двух мудрецов подслушал я беседу,
Шел о природе философский спор.
Я все верчусь по свежему их следу,
Чтоб до конца дослушать разговор.
Наверно, все известно им, всесильным,
Они укажут, может быть, пути,
Как поступить мне в деле щепетильном
И полностью на свет произойти.

Мефистофель

Нет, лучше верь себе лишь одному.
Где призраки, свой человек философ.
Он покоряет глубиной вопросов,
Он все громит, но после всех разносов
Заводит новых предрассудков тьму.
Кто не сбивался, не придет к уму,
И если ты не крохоборец жалкий,
Возникни сам, сложись своей смекалкой!

Гомункул

Благой совет порой неоценим.

Мефистофель

Счастливый путь! Потом поговорим.

Расходятся.

Анаксагор

(Фалесу)

Какие доводы представить,
Чтоб взгляд превратный твой исправить?

Фалес

Послушна ветерку волна,
Но прочь бежит от валуна.

Анаксагор

След извержений – гор зигзаги.

Фалес

Вся жизнь проистекла из влаги.

Гомункул

(между обоими)

Простите, вторгнусь в вашу речь;
И я хотел бы проистечь.

Анаксагор

Фалес, ты б за ночь мог из тины
Такие взгромоздить вершины?

Фалес

Природы превращенья шире,
Чем смена дня и ночи в мире.
Во всем большом есть постепенность,
А не внезапность и мгновенность.

Анаксагор

Но здесь внезапный был толчок.
Плутон внутри огонь зажег,
Равнину газами Эол
Взорвал, и холм произошел.

Фалес

Допустим. Он стоит. Ну что ж?
Какой ты вывод извлечешь?
Мы времени с тобой не ценим,
Занявшись этим словопреньем.

Анаксагор

Из недр горы явились мирмидоны,
Пигмеи, муравьи, народ смышлены
Трудолюбивый, хоть и мелкота,
И заселили впадины хребта.

(Гомункулу.)

Ты не мечтал о власти над толпой,
Жил, оградясь своею скорлупой,
Но, если изберешь судьбу иную,
Тебя царем я здешним короную.

Гомункул

Фалес, что скажешь?

Фалес

Пропадешь.
Средь малых действуя, мельчаешь,
А средь больших а сам растешь.
Ты тучу в небе замечаешь?
Пигмеям, испуская клики,
Пророчат гибель журавли.
Так было бы и их владыке,
Когда б тебя им нарекли.
Тревога в карликовом стане!
Всю тяжесть клювов и когтей
Рука слепого воздаянья
Обрушит на коротышей.
Пигмеи сами виноваты,
И если попадут в беду,
То это должная расплата
За мертвых цапель на пруду.
За кровь, окрасившую воды,
Вступились птицы их породы.
Теперь ничто, ни шлем ни щит,
Виновников не защитит.
Народ убийц забился в норы.
А войско, не сдержав напора,
Смешалось, дрогнуло, бежит.

Анаксагор

(после некоторого молчания, торжественно)