Фацетии

Однажды у меня была беседа с жадным священником о том, что богатство — величайшее препятствие к достижению святости и что Христос в жизни своей и в своем учении всегда осуждал мирские богатства и говорил: «Кто хочет следовать за мною, пусть все оставит». Когда я сказал уже многое в этом роде, священник, наконец, взволнованно заговорил: «Христу легко было презирать богатство — он ни в чем не нуждался. А если бы ему самому надо было все покупать, как мне, никогда б он так не сказал». Когда я сказал, что на бога надо надеяться, как это делали апостолы и мученики, потому что он никого не оставляет, этот священник сказал, что он так часто бывал обманут в своих надеждах, что голодал и даже умер бы с голода, если б не помогал себе своими собственными силами. «Поэтому,— закончил он,— никто не должен очень-то надеяться на бога. Если он и помогает, то делает это слишком поздно».

50. ОСТРОУМНОЕ ИЗРЕЧЕНИЕ

Когда мы как-то говорили о действенности молитвы господней, один человек вдруг сказал, что у него эта молитва не имеет никакой силы. А когда у него спросили почему, он объяснил: «Потому что каждый день я прощаю должникам своим, но мне никто долгов моих не прощает. Значит, я напрасно молю: «Прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим».

51. КАК ЛАНДСКНЕХТ ИСПОВЕДОВАЛСЯ СТАРОМУ МОНАХУ

В то время, когда швабы и другие ландскнехты воевали в Нидерландах против Брюгге за императора Максимилиана, один ландскнехт исповедовался старому кельнскому монаху. Среди прочего он сказал по-немецки, что имел дело mit ainer nonnen (у нас так называют и монахинь, и свиней). Монах, решив, что речь идет о свинье, сказал, что тот — еретик и нечестивец, и что он не может отпустить ему этот грех. Ландскнехт же, поняв его ошибку, сказал: «Это была не свинья, а монахиня — у нас на родине их называют так, как я назвал». Услыхав, что это была женщина, святой брат сказал: «Раз женщина, то ты хорошо поступил; я сам уже совершенно для этого не гожусь». (Он горевал о своем бессилии.)

Другой исповедовался римскому священнику в том, что он познал «бегутту»[32]. Пресвитер спросил, что такое бегутта (он не знал, что это такое). Тот говорит: «Живое существо». Священник спросил: «Какое?» Тот ответил: «Женщина». Тогда он: «Раз женщина, атакуй смелее!»

52. ОБ ОДНОМ ЛАНДСКНЕХТЕ

В этом же войске несколько лет прослужил мой давний знакомый; он не видал своей жены около двух лет, тем не менее она родила ему ребенка. Он обычно везде говорил, что у него плодовитая, плодоносная жена — она рожает ему детей даже в его отсутствие.

53. ОБ ОДНОМ СВЯЩЕННИКЕ

Я хорошо знал священника, который, исповедуя в грехах крестьянина, не захотел ему дать отпущение, потому что крестьянин открыто содержит у себя грешников. Пораженный крестьянин отрицал это; тот же настаивал, так как знал, что у крестьянина есть бык-производитель (хотя крестьяне держат открыто для коров таких быков — производителей потомства). Священник отпустил ему грехи не раньше, чем посоветовался с более учеными людьми.

54. О НЕМ ЖЕ

Он же, когда в городке Хехингене ему хотела исповедаться одна женщина с дурной славой, закричал: «Иди прочь! Я не хочу тебя слушать». Она испуганно спросила, почему, и он ответил: «Потому, что я могу тобой соблазниться». (Это надо запомнить: ведь он не захотел сожрать собственную овцу, как это делают многие.)

Повздоривши с другим священником, тоже мне известным, он упрекнул его в том, что у него есть любовница. Когда же тот стал это отрицать, он сказал: «Это же правда, ты мне сам исповедался».

Он совершил еще много недостойного, о чем еще когда-нибудь расскажут.

55. О ДРУГОМ СВЯЩЕННИКЕ

Мне, конечно, было бы стыдно рассказывать о священниках столько гадостей, если бы и они стыдились все это делать.

Знал я еще одного священника. Как-то на ночной пирушке он кутил с крестьянами, и они...[33], обнажив «великого бражника», поспорили, кто лучше всех владеет этим орудием. Священник занял первое место и открыто хвастался этим передо мною и другими, а позднее говорил, что это принесло ему успех у женщин.

Епископ, однако, оштрафовал его на десять гульденов.

56. О КРЕСТЬЯНИНЕ

Я знал крестьянина, который хотел откормить свинью, а есть ей давал всего только два раза в день. Так как она оставалась тощей, то он, недовольный этим, пожаловался соседу. Когда сосед объяснил ему, что ее надо кормить не два раза в день, а три или даже больше, то крестьянин ответил: «Три или даже больше?! Ни за что! Я — человек, так много работаю, а ем всего два раза в день!» (Он думал, что работающий человек должен есть больше, чем свинья).

57. ОБ ОДНОМ РЫЦАРЕ

В то время как другие просили на постоялых дворах, чтобы их хорошо накормили, рыцарь Вильгельм Стадионский[34] попросил только дать ему хорошую кровать и чистые простыни, говоря, что ужин длится разве что один час, а сон и покой ночной — семь или восемь часов.