Фатальные связи

— Но Лева против этого. И не подписывает соглашения между держателями акций, то есть долей. А под две доли кредит мы взять не можем, слишком велика сумма. А Левиной доли как раз хватает впритык. Но вот этой-то доли у нас и нет. Сечешь? Так что ты должна вынудить Леву дать согласие на кредит. А чтобы он не волновался, мы запишем два магазина на тебя. Два магазина — это и есть та доля, под которую Лева возьмет кредит, если разделить потраченные деньги на три части. То есть каждому из нас достанется по два магазина, всего магазинов будет шесть.

— Поняла, — радостно сообщила Люда. — Только что получается: теперь я буду вашим партнером вместо Левы?

— На бумаге — да, — согласился Роман, — но на деле совсем другое. Ты же понимаешь, это просто подстава. Мне надо избавиться от партнера. И когда ты перепишешь эти магазины на меня, то у Левы не останется ничего.

— А если не перепишу, а оставлю себе? — улыбнулась Люда, но внутри у нее все похолодело.

— А не боишься говорить такие вещи?

Рома холодно посмотрел на нее и продолжил:

— Перепишешь, куда ты денешься. Ты все равно ничего не понимаешь в делах, а я тебе заплачу за это. Ну, скажем, пять тысяч долларов тебя устроят?

Люда абсолютно не понимала в бизнесе, но даже она сообразила, что речь идет об огромных деньгах. Иначе зачем Роману идти на такой риск: ведь она может проболтаться Леве. Видимо, у него нет ни малейшего шанса получить долю Левы официально, поэтому он идет на такие ухищрения. Хочет кинуть Люде кость… А ведь пять тысяч долларов — все равно что одна копейка по сравнению с тем, что Роман получит. Судя по образу жизни Левы, он явно не бедствовал. Но почему же тогда Роман говорит, что…

— Послушай, — обратилась она к нему, — ты говорил, что я должна постоянно просить новые шмотки. Но разве Лева разорится, покупая мне новое платье или очередные туфли?

Роман с изумлением посмотрел на Люду и расхохотался.

— Балбеска, — с мнимой нежностью проговорил он, — я же образно. О каком платье идет речь? Да он купит тебе десяток вечерних платьев и не поморщится! Я не о платьях говорю и не о босоножках! Хорошие шубы, к примеру, стоят тысяч двадцать. А из шиншиллы или соболя и вовсе пятьдесят. Почему бы тебе не смотаться с ним на выставку мехов и не приобрести себе такую? А потом попросить машину, затем сообразить ремонт в квартире или замену мебели! Словом, десяток-другой косарей направо, затем налево, а потом он и призадумается. Теперь понятно? А ты — о каком-то платье…

Вот теперь Люда все поняла. Только вот вопрос, справится ли она с этим заданием.

— Справишься, — подмигнул ей Роман, — Лева лишь о тебе и говорит. Ты что, золотая внутри? Впрочем, я же сам пробовал — недурна, но чтобы настолько…

Люда почувствовала себя оскорбленной. Выслушивать скабрезности от этого мерзавца, представляющегося другом, она не собиралась.

— Значит, так, — сказала Люда, — хочешь, чтобы я все это сделала — плати. И не пять тысяч. Десять — сейчас, и десять — когда я буду переписывать на тебя магазины.

— Ого, — удивился Рома, — а тебе палец в рот не клади, откусишь всю руку.

— Не беспокойся, — кротко улыбнулась Люда, бывшая Линда, — твоя рука останется при тебе, если не обманешь.

— А я-то думал, что ты кроткая овечка, послушная и тихая, — признался Роман.

— А я думала, что ты — хороший друг и верный партнер, — парировала Люда.

Она поднялась с места.

— Я пойду, мне пора. Как только будут деньги — начну действовать.

Она направилась к выходу, чувствуя спиной его восхищенный взгляд. Ну надо же — как только она показала себя настоящей сукой, он увлекся ею. А когда она была сущим ребенком, ему было на нее наплевать. Неужели все мужчины хотят видеть своих женщин первостатейными стервами?

Глава 50

Юля погладила себя по животу и с удовольствием взглянула на красиво сервированный стол. К ужину она ждала Виктора. Юля позвонила ему на работу и сказала, что им есть о чем поговорить. Виктор обрадовался. Наверняка он подумал, что разговор пойдет о разводе. Это не могло не раздосадовать Юлю. Все же неприятно, когда ты — не единственная женщина у своего мужа и, чего греха таить, не любимая. Тем не менее Юля купила семги, сделала бутерброды, украсила их зеленью. Порезала буженину, обжарила куриные голени, отварила молодую картошку и посыпала ее укропом. Это были любимые блюда Виктора. Она сначала хотела купить еще бутылку вина, но передумала. В этом случае стол будет выглядеть уж слишком торжественно, чего не хотелось бы. Иначе Виктор может испугаться. Ну и потом, ей ведь нельзя вино — она беременна. Поэтому они просто поедят и попьют свежезаваренный чай с лимоном (Виктор ненавидел пакетики).

Раздался звонок в дверь. Юля еще раз оглядела стол, осталась довольна, сняла с себя передник и пошла открывать. Что-то он слишком рано, впрочем, у нее все равно уже все готово.

Виктор вошел в прихожую и потянул носом. Он учуял запах куриных ножек и удивился. Юля испытующе уставилась на мужа, чтобы понять, приятное это удивление или нет, но не смогла разобрать. Его лицо было непроницаемым.

— Ты так отмечаешь наш развод? — поинтересовался он.