Фатальное колесо

Здоровый по-братски кладет мне руку на плечо, и мы неспешно двигаем в направлении сквера.

Кажется, бить не будут.

Хотя…

* * *

А вот интересно, современные дети повелись бы на этот мой сумбур?

Думаю, нет.

Дети двадцать первого века с пеленок уже практичны и недоверчивы. Их на мякине не проведешь. Вот, такой вот отпечаток времени. Проклятое советское прошлое, а детвора наивна, романтична и хулиганиста. В противовес нашей — в большинстве своем циничной, корыстной и эгоцентричной. Хотя там, в будущем — на дворе торжество свобод и демократии.

Парадокс…

Я специально выбрал в напарники лидера, чтобы меня не заподозрили в развешивании лапши на беспредельных ушах. «Братва», если честно, больше мне мешала, чем помогала. Зато избавился от разбитого носа и лишних синяков. Мои агенты-щупальца охватывали сквер кольцом и выглядело это довольно естественно. Просто бегают себе пацаны, играются в «войнушку».

Все равно, было слегка тревожно: не вспугнули бы кого не надо.

«Контакта» пока не было. Тетка, выйдя из магазина, стала ковыряться в россыпи арбузов перед крыльцом гастронома. Щупала зеленые тушки, сжимала ладонями, прикладывала к уху. Сама шныряла глазами туда-сюда. Явно кого-то ждала.

Не так пасем, не так! Зря я полез со своей инициативой, надо было Ирину послушать.

С другой стороны, «с паршивой овцы»…

С надрывным гудением на остановку подъехал троллейбус, незабвенное творение завода, носящего имя пламенного революционера Урицкого. Мы с напарником уже рядом с остановкой и нацеливаемся войти в сквер, на центральную его аллею.

И тут я резко останавливаюсь.

Наши!

Из троллейбусной подножки легким прыжком беспечного тюленя десантируется мой «любимчик», капитан Госбезопасности Гришко в характерных летних тапочках. «Голубая молния» с небес. «Кто, кроме нас?»

Пытаюсь спрятаться за своего помощника.

Стыдуха! Значит, Ирина все-таки успела все доложить, и моя «подстраховка» оказалась совершенно не нужна. А может, и вредна. Надо срочно сворачивать самодеятельность и возвращаться на базу.

— Тише, тише. Стой! — шепчу я, прячась за тельце партнера и заведомо пресекая поток назревающих вопросов, — Не поворачивайся. Вот он. Кент! За спиной у тебя.

Капитан, стрельнув глазами вокруг и не обратив на нас никакого внимания, легкомысленно зашагал прямо по аллее. Ну и кто из нас хреновый конспиратор?

— И что делать? Что делать-то? — парень паникует, это плохо, — Сваливать надо!

— Стой. Стой. Вот так, — успокаиваю напарника как испуганную лошадь и с каждым словом делаю по маленькому шажку вокруг него, скрываясь от позора, — Стой. Еще чуток. Вот та-ак. Вот… так!!!

С последними словами резко прыгаю на проезжую часть, в пару скачков догоняю трогающийся троллейбус, и цепляюсь за металлическую лестницу на его корме.

— К «Шлему»! Двигай к «Шлему»!

Так мы называем памятный знак Пятому бастиону на Коммунарке.

Все! Агенты мне больше не нужны.

Расквашенный нос тоже.

Я крепче ухватываюсь за поручень, чтобы не свалиться: троллейбус набирает ход. Проезжая вдоль сквера, вижу сквозь кусты, как Гришко неторопливо приближается к арбузам.

Чего он не шифруется-то совсем? Задумал чего?

Арбузный развал скрылся за углом дома.

Ну и что? Каков результат? На редкость бестолковая прогулка. Пора возвращаться к пилюлям.

Если бы я только знал, в какой узел впоследствии завернет всю логику событий эта моя «бестолковая» самодеятельность!

* * *

Оказывается, пока я лежал в отключке, в больничную палату приходила мама. Точнее, не сюда, а в центральный корпус, куда меня перетащили на время прихода родственников. Матери на скорую руку сочинили легенду об остром аппендиците и о том, что я уже «кайфую» под наркозом после удачно проведенной операции. Как я в последствии буду ей объяснять отсутствие шрама суровые защитники Родины от вражеских происков даже не задумались. А еще ей сочинили версию про предстоящий «карантин» и рекомендовали ограничить посещения своего чада. После ее ухода меня вернули во флигель и теперь у меня недельный отпуск от всех домашних обязанностей.

Крошечный двухэтажный корпус располагается в тенистом углу на территории больничного городка в гуще акаций и кипарисов. Он ведомственный. Случайные больной или посетитель туда попасть не смогут по причине отсутствия нормального человеческого входа в здание. Выходя первый раз, я чуть не заблудился, метаясь по всевозможным пристройкам, автоклавным и подсобным помещениям. Потом выяснилось, что достаточно было с центральной лестницы спуститься в подвальный «карман» и по короткому переходу дойти до скрытого выхода, который на поверхности был замаскирован под полузаглубленную будку непонятного назначения. Но с грозными надписями «Вход категорически воспрещен!», «Опасность инфекционного заражения» и так далее. Невзрачного вида железная дверь, постоянно закрытая снаружи, легко открывается простым нажатием пальца на дверной глазок. Вот такие чекистские хитрости!

У меня полная свобода передвижений.