Фатальная ошибка

— Не обманывайте себя. Не воображайте, что вы не станете рассчитывать на благоприятный исход, когда смертельная опасность замаячит перед вами. — Она опять вздохнула. — Правда, Хоуп была исключением. Она видела опасность. По крайней мере, подозревала, чувствовала… Но у нее были причины — ложные, дурацкие, — по которым она не могла высказать свое мнение. Тогда еще не могла.

14 Глупость

Скотт ерзал на табурете у стойки бара, держа в руках бутылку пива и поглядывая одним глазом на входную дверь и другим — на Эшли, сидевшую в одиночестве в одной из кабинок. Она ждала О’Коннела, нервно теребя салфетку и столовые приборы и барабаня пальцами по столу.

Скотт дал ей указания насчет того, что ей следует сказать по телефону, договариваясь с О’Коннелом о встрече, и как ей держаться с ним. Во внутреннем кармане пиджака он держал наготове конверт с пятью тысячами долларов стодолларовыми купюрами. Увесистая пачка будет выглядеть внушительно, когда он выложит ее на стол; он надеялся, что создастся впечатление, будто в конверте даже больше пяти тысяч. При мысли о деньгах у него начинали потеть подмышки, но Эшли, вероятно, чувствовала себя еще хуже — все у нее внутри завязалось тугим узлом. Тем не менее ее скромные актерские способности должны были помочь ей во время разговора. Скотт прочистил горло и допил пиво. Он напряг мышцы под пиджаком и уже в десятый раз повторил себе, что человек, запугивающий женщину, скорее всего, спасует перед мужчиной, не уступающим ему в физической силе и к тому же более старшим и опытным. Ему не раз приходилось сталкиваться со студентами вроде этого Майкла О’Коннела, и он, как правило, заставлял их отступать. Он дал знак бармену принести ему еще пива.

Эшли же бросало то в жар, то в холод. Говоря по телефону с О’Коннелом, она была осмотрительна и придерживалась тактики, выработанной ею вместе с отцом по дороге в Бостон: держаться без вызова, но и никак его не обнадеживать. Теперь же, напоминала она себе, надо вызвать его на откровенный разговор, а отец в случае необходимости вмешается.

— Майкл, это Эшли.

— Куда ты пропала?

— Уезжала из города по делу.

— По какому делу?

— Которое нам с тобой надо обсудить. Почему ты не пришел тогда в музей?

— Мне не понравилась обстановка. И я не хотел выслушивать то, что ты собиралась сказать. Эшли, я считаю, что у нас с тобой все идет хорошо.

— Если ты так считаешь, давай встретимся сегодня в том же ресторане, где мы с тобой были во время нашего первого и единственного свидания. Ты согласен?

— Только в том случае, если ты пообещаешь, что не собираешься расстаться навсегда. Ты нужна мне, Эшли. И я тебе нужен, я знаю.

Это прозвучало просительно, почти по-детски, и Эшли несколько растерялась.

— Хорошо, я обещаю, — ответила она, поколебавшись. — В восемь?

— Давай. Это будет здорово. Нам о многом надо поговорить. О нашем будущем, например.

— Замечательно, — произнесла Эшли с притворным воодушевлением.

Она положила трубку, ничего не сказав ему ни о том, как ей было страшно, когда он преследовал ее под дождем по дороге к метро, ни о мертвых цветах, ни о чем-либо другом, что пугало ее.

И теперь она старательно отводила глаза от отца, сидевшего у стойки, наблюдала за входом в ресторан и, по мере того как время приближалось к восьми, все больше надеялась, что на этот раз не повторится то, что было в музее. План, разработанный ею с отцом, был прост: они придут в ресторан пораньше, Эшли займет место в кабинке и, когда появится О’Коннел, Скотт неожиданно подсядет к нему, так что он не сможет уйти, пока они не выскажут ему все, что собирались. Они будут действовать как слаженная команда, настаивая на том, чтобы О’Коннел оставил ее в покое. У них будет численное преимущество, они будут находиться в публичном месте, и, как утверждал Скотт, они задавят О’Коннела психологически и будут полностью контролировать ситуацию. «Будь сильной и решительной. Выскажи ему свои требования четко и недвусмысленно, чтобы у него не оставалось никаких сомнений, — авторитетно наставлял ее Скотт. — Помни: нас двое. Мы умнее его, лучше образованны и располагаем бо́льшими средствами. Всё в наших руках».

Эшли взяла стоявший перед ней стакан с водой и сделала глоток. Губы ее были сухими и запеклись. У нее вдруг возникло ощущение, словно она плывет в открытом море на спасательном плоту.

Она поставила стакан и в этот момент увидела входившего в ресторан О’Коннела. Приподнявшись с диванчика, она помахала ему. О’Коннел быстро окинул взглядом зал, но трудно было сказать, обратил он внимание на Скотта или нет. Она скосила глаза на отца. Тот заметно напрягся.