Фаталити. Цена его успеха

— С удовольствием, Илиана, – прошептал в губы. – Я боялся даже желать о таком.

Все тело покрылось мурашками. Я чувствовала, как он возбужден. И это будоражило рассудок ещё сильнее.

Одной рукой держа меня за талию, второй он схватил меня за подбородок. Каким-то непривычным для меня животным взглядом разглядывал лицо.

— Поклянись мне здесь и сейчас, – прошипел он. – Что ни для кого больше не будешь танцевать такие танцы. Чтобы не случилось, ни при каких обстоятельствах. Только мои глаза должны видеть это!

Я расплылась в улыбке.

— Даже если ты меня бросишь, и я выйду замуж за другого? – издевалась над ним, получая удовольствие от его ревности.

От моих слов его рука сильнее сжалась на талии.

— Даже если разлюбишь меня, – добавил он сквозь зубы. – Поклянись!

Я смотрела в его глаза и видела, что это в самом деле важно для него. Мы брали клятвы друг с друга лишь однажды – когда сидели на площади в Штутгарте и обещали никогда не врать друг другу.

— Клянусь, Ираклий, – ответила со всей серьезностью. – Чтобы не случилось. Даже если разлюбим друг друга и расстанемся, я никогда не станцую приватный танец для другого.

Я ценила в нас то, что мы никогда не обещали друг другу то, что было не в наших силах. Между нами никогда не было банальных: «вместе навсегда», «без тебя умру», «я буду любить тебя вечно». Мы говорили и брали ответственность лишь за то, на что могли влиять.

И дав клятву, я навсегда впечатала её себе на сердце. Прошло много лет. В моей жизни появился другой мужчина. И как бы он не просил, чтобы не говорил, я никогда не нарушала обещания.

До сегодняшнего дня. Этой ночью Ираклий снял с меня все обязательства перед данной клятвой.

Разозлившись на него, я приняла условия игры. Я уверена, что он не ожидал этого. Хотел лишь задеть, унизить, заставить сбежать из клуба. Но это было не обо мне. Я всегда смотрела ударам судьбы прямо в лицо. И уж если мне под силу выдержать их, то стриптиз я переживу с лёгкостью.

Стою у шеста перед Ираклием, Стасом и тремя незнакомыми мне парнями. Ухмыляюсь, смотря в глаза первому. Мне ничего не стоит станцевать и раздеться перед ними. Я не из робкого десятка, и не стесняюсь своего тела. Пусть смущаются те, кто смотрят и знают, при каких обстоятельствах я оказалась на сцене.

Как только включается музыка, я начинаю танцевать. Медленно, не торопясь. Импровизирую, не обращая внимания на незнакомых мужчин. Думаю лишь о том, как сильнее вывести из себя Ираклия. Коснувшись руками ног, плавно двигаюсь вверх к груди. Расстёгиваю переднюю молнию на топе, снимаю его с себя и бросаю к ногам Дадиани. Застегиваю пиджак на пуговицы, чтобы он не раскрылся и не обнажил грудь. Замечаю, как парни скованы. Каждый бросает озадаченные взгляды на Ираклия. Будто чувствуют, что не имеют право наслаждаться происходящим. Но им нравится. И чем дольше я двигаюсь в ритм музыки, тем сложнее им это скрыть.

Я продолжаю танец у шеста, хоть и не использую его по назначению. Закрываю глаза, представляя, что танцую только для одного мужчины. Это помогает раскрепоститься сильнее. Открыв глаза и бросив взгляд на Ираклия, тянусь руками к молнии на юбке, расстёгиваю её, снимаю и бросаю к топу. Я остаюсь в одном удлинённом пиджаке, под которым из одежды только кружевное бикини.

Я замедляюсь. Даю возможность ребятам пофантазировать. Дразню, опуская пиджак и оголяя плечи, потом возвращаю обратно. Ираклий бледнеет и словно трезвеет за этот танец. Смотрит на меня, не отрывая глаз и не моргая. Взглядом кричит: «остановись». Но я делаю вид, что не понимаю. Скорее, разденусь до гола, чем первая сдамся.

Медленно тянусь к пуговицам пиджака. Ещё медленнее, в такт музыке, начинаю расстегивать первую. Я вся горю от злости.

«— Хранила верность клятве, которую он растоптал в миг! Дура! Забыла, что ему давно плевать на тебя, на твоё тело!» – кричит внутренний голос и заставляет ускориться.

А сердце ноет в груди. Продолжает бороться с доводами. Замедляет мои действия. Умоляет остановиться – не предавать то важное, что оно сумело сохранить внутри себя.

Я играю, делаю вид, что получаю удовольствие от происходящего. Но внутри идёт борьба, в которой разум продолжает одерживать победу – я расстёгиваю первую пуговицу. Но как только пальцы касаются второй, Ираклий вскипает и срывается с места. На ходу подбирает с пола мои вещи и в миг оказывается у сцены. Хватает меня за руку и останавливает. Тянет вниз к себе.

Сердце моё ликует. Разум тоже. Они оба остались победителями.

— Я медленно, да? Прости, сейчас ускорюсь, – произношу язвительно, спустившись к нему.

— Хватит! Достаточно!

— Почему? – наигранно расстраиваюсь. – Ты ведь знаешь, как красиво я умею заканчивать танец.

— Иди прочь отсюда, – пихает одежду мне в руки.

Закрывает меня собой, пытается спрятать от мужских глаз. Будто не он всё это затеял. Я сбрасываю с себя ухмылку и теперь смотрю на него с искренним разочарованием. И не сдержавшись, даю ему пощёчину. Не думаю о последствиях. Смотрю в его в глаза и хочу придушить мерзавца.