Фаталити. Цена его успеха

И чем дольше я смотрю в его глаза, тем чётче понимаю – я больше не готова убегать, исчезать и отказывать себе в счастье быть рядом с ним. И неважно сколько продлится эта связь – месяц или вечность. Она стоит того, чтобы рискнуть.

Я касаюсь полы платья, снимаю его с себя и бросаю Ираклию. Он тут же ловит шёлк и подносит к носу. Вдыхает мой аромат, закрыв глаза на миг. А когда открывает их, резко поднимается, ловит меня за руку и тянет к себе.

— Ты правда не нарушала клятвы? – спрашивает глухо и сажает меня на себя. – Никогда и никому приватно не танцевала?

Мои губы растягиваются в улыбке. Как оказалось, он слышит и помнит всё, что я ему говорю, хоть на первый взгляд и кажется, что всё проходит мимо его внимания.

— Я ведь обещала, – шепчу в ответ, коснувшись его груди.

С его уст вырывается смешок. Он откидывает голову к спинке кровати и закрывает глаза.

— Не веришь мне? – спрашиваю с досадой в голосе.

— Верю, – отвечает, тяжело вздохнув. – В том то и дело, что верю всему, что происходит между нами, когда остаёмся наедине, – открывается глаза и возвращается в исходное положение.

Запускает руку в мои волосы и притягивает моё лицо к своему, соприкоснувшись лбами.

— Это сводит меня с ума, – шепчет следом.

Я обнимаю его. Слышу биение наших сердец, что звучат громче слов. Моё кричит: «Я люблю тебя». И я с трудом сдерживаю порыв души, чтобы не признаться в этом вслух.

Он приподнимает меня одной рукой, кладёт на спину и сливает нас в поцелуе.

— Ты в белом – самое красивое, что доводилось видеть моим глазам, – отпустив мои губы, произносит он с наслаждением.

Его голос и слова сворачивают в тугой узел моё тело и сознание.

Он покрывает мою шею поцелуями, расщепляя меня на миллиарды молекул. Медленно спускается к груди, ласкает их, срывая с моих губ стоны. Его руки жадно очерчивают мои изгибы, снимая с меня последний элемент одежды. Делает комплименты, распаляя меня сильнее. Его прикосновения опускаются всё ниже. Они обжигают кожу, вышибая дух из меня.

Когда его лицо оказывается у ног, моё дыхание учащается. Он дразнит меня, умело ведя языком по внутренней части бёдер. И когда его губы касаются моей плоти, я распахиваю веки от неожиданности и смотрю на него, не веря в происходящее. Ничего подобного между нами ранее не происходило. Он смотрит на меня исподлобья и хищно улыбается, улавливая моё потрясение.

Я рефлекторно тянусь телом к его губам, срываясь на протяжённый стон. Его ласки невероятны. Я утопаю в наслаждении от спектра красочных и острых чувств, что он вызывает во мне. Его движения и ласки пробуждают во мне ураган чувств. Я погибаю и воскрешаюсь, извиваясь в его руках.

«Скольких женщин ты целовал также?» – кричит ревниво внутренний голос. – «Сколько женщин побывало на моём месте и наслаждалось тобой, пока я была за тысячи километров от тебя?»

Я горю от мысли, что таким искусным любовником он стал не со мной. Что его губы касались другую, что он доводил других до экстаза. Только сейчас я осознаю, какую ревность он испытал этой ночью, когда я встала перед ним на колени. Теперь я понимаю разбитое зеркало в ванной, понимаю все слова, брошенные в мой адрес. Это невыносимая боль – осознавать, что тот, кто должен был принадлежать только тебе, был в чужих руках.

Ираклий дарит мне невероятный спектр эмоций этим утром. И пока он уходит в душ после яркого пробуждения, я лежу обнаженная на животе и не свожу глаз с моря, что открывается мне с окна.

Не могу пошевелиться. Думаю о том, как бы сложилась наша с ним жизнь, если бы я тогда приняла другое решение. Представляю, что если бы тогда не рассталась с Ираклием, сейчас у нас бы был ребёнок, и, вероятнее всего, мы были бы счастливой семейной парой.

Мне хочется переиграть свою жизнь заново. Попробовать другой сюжет. Прожить с Ираклием все невзгоды вместе, а не врозь. И если разойтись, то только по обоюдному решению.

Мужчина возвращается ко мне очень скоро, ложится рядом и целует в плечо. Его пальцы касаются моей спины и невесомо гуляют по ней.

— Расскажешь мне, что здесь зашифровано? – интересуется, коснувшись татуировки на шраме.

Обняв подушку, меняю положение головы и смотрю на него.

— Зачем? – спрашиваю у него.

— У тебя на теле всего одно тату на значимом месте. Мне любопытно, чем ты перекрыла свою боль.

— Красиво сказано, – горько улыбаюсь, не сводя с него глаз. – Наверное, её можно перекрыть только любовью?

Задумавшись над моими словами, он хмурит брови и тянется к телефону. Включает его и, приподнявшись, начинает бегать взглядом от тату к экрану и обратно, следом что-то печатая. Я тут же понимаю, что он включил переводчик. Вскакиваю с места и хочу сбежать, чтобы не дать ему это сделать, но он ловит меня и притягивает к себе.

Я начинаю возмущаться и пытаюсь увернуться от него, чтобы он не успел перевести. Но он продолжает с невозмутимым видом держать меня одной рукой, а второй сосредоточено вводить знаки.