Fatal-556

Мы стояли и ждали неизвестно чего. По всему периметру города курсировали флайеры-миниаэробусы. Они шныряли, как мухи, меняя направление движения независимо от скорости перемещения. Здесь были флайеры, которые напоминали земную фауну – стрекоз, птиц, жуков, бабочек – только размерами были в n-число раз больше, чем земные экземпляры. Внизу этих флайеров было столько, что свободного пространства было не видно, просто какой-то сплошной улей. Неожиданно один из флайеров в виде майского жука остановился перед нами, и двери его распахнулись, приглашая нас войти. Мы рискнули.

Я поспешил за Мелбру в центр управления флайером. Там впереди у пульта, за полупрозрачной дверью, маячили силуэты четырех удобных кресел с десятью степенями свободы. Я, как верблюд, почуявший воду в пустыне, забыв о бдительности, собрался было включить всю свою спортивно-азартную прыть, чтобы опередить своего напарника и усесться в такое кресло первым, но тот удержал меня за руку.

– Не спеши! Лучше не двигайся.

До нашего слуха донеслась чья-то речь. Почему-то мысль том, что в креслах мог кто-то находиться, решила не посещать мою голову. Ах, как манили мое уставшее тело эти кресла с их n-ными степенями свободы! А, может, где-нибудь в укромном уголке спрятался и волшебный диванчик? Я отвел руку Мелбру и мужественно остался стоять на том месте, откуда хотел совершить свой незабываемый рывок. Эх, сорвался вселенский рекорд!

Пока я разочаровано чесал затылок, Мелбру приказал системе поиска проинформировать нас о тех, кто находился за дверью у командного пульта. Долго ждать не пришлось. Экран бортового компьютера показал нам обычных охранников, и мы перевели дух. Но сразу же поняли, что расслабляться рано.

Дверь неожиданно открылась, и мы увидели тех, кто сидел за пультом. Все четыре кресла, увы, были заняты. Сидевшие в них в своем скафандрном облачении напоминали роботов. Я приготовился к худшему. Но вскоре мои опасения развеялись, а начавшееся мирное общение сулило надежды на благоприятный исход.

– Меня зовут Дирек, – представился один из них. – Я исполняю функции командира этого борта.

Он подошел ко мне и протянул руку, за ним последовали и остальные. Почему-то к Мелбру они подходить не спешили, хотя он стоял к ним ближе, чем я. Я недоуменно почесал небритую щеку.

– Позвольте спросить, вам что-то о нас известно?

– Практически все, – спокойно ответил Дирек, сев в командирское кресло и развернувшись к нам лицо. – Задавайте любой вопрос, мы постараемся ответить.

– Думаю, не стоит торопиться.

– Нет, погодите! – вмешался Мелбру, делая шаг вперед. – Это как не стоит?! А я?!

– А для Вас, уважаемый, ответов нет. В идеале, нам нужен только он! – командир указал на меня пальцем. – Ну, а Вы, дорогой Мелбру, можете идти. Ваша работа завершена. Может быть, Вы когда-нибудь и сможете вернуть себе свое тело, но сейчас…

Мелбру, не дослушав, с яростью накинулся на говорившего. Он был готов его задушить, как волк козленка. Но не тут-то было. Моментально была включена электромагнитная защита, и Мелбру завис в воздухе прямо над командиром. Он так и застыл с распростертыми руками.

– Неосновательно, уважаемый, неосновательно, – и командир погрозил Мелбру указательным пальцем. – Надеюсь, у Вас, 2.12-Тюкин, хватит ума не повторять глупых ошибок, как это сделал вот этот глупец-голубец.

Дирек встал с кресла, протянул руку к Мелбру, и, ухватив его за нижнюю челюсть, как Гамлет бедного Йорика, философски произнес:

– Вот вы все такие – все торопитесь. Но куда?

Дирек оттолкнул Мелбру, и тот волчком закружился в воздухе. Остальная троица сидела неподвижно и внимательно наблюдала за мной. Казалось, Мелбру им был уже совсем неинтересен. Я даже и думать не пытался о том, как себя вести, потому как все мои мысли читались, будто с листа. И тогда, подобно Штирлицу из кинофильма «Семнадцать мгновений весны», затянувшего песню после рюмки коньяку, я тоже запел, но про себя, молча. Потому что Штирлиц с песней всегда выходил лучше, чем в реальности.

Вот и я применил такую же тактику. Мелбру крутился в воздухе вокруг своей оси, не издавая ни единого звука.

– Не беспокойся за него. Ему хорошо, он в полной отключке, – произнес Дирек и направился ко мне.

Я продолжал петь своим внутренним голосом первую, пришедшую на ум, песню народов-плясоводов. Дирек остановился передо мной, повел своим подбородком вправо, ну прямо, как штабс-капитан Овечкин, и, заложив руки за спину, произнес:

– Господа, в городе красные!

Трое, как зомби, встали, а потом так же и сели.

– Надеюсь, что у вас фамилия Тор, а не Овечкин. Если сложить Дирека с Тором, получится ДирекТор, – сострил я, прервав свое немое пение.

Дирек слегка ругнулся, но, взяв себя в руки, сказал: