Фата Моргана. Зов далеких планет

Итак: как можно сойти с ленты Мебиуса и вместе с тем остаться в современности?

Куб здесь не поможет. С его помощью можно только перемещаться по поверхности ленты. Есть линия, есть плоскость, есть куб и, наконец, есть суперкуб-тессеракт — так гласит математическая логика. Быстрики должны были рассуждать именно так.

Теперь я, будучи просто средником, постараюсь сделать то же самое. Несмотря ни на что, это не настолько безнадежное занятие, как попытка среднеразвитого человека создать нечто гениальное. (Разумеется, гениальное в нашем понимании, с точки зрения человека, которого Стар и Роберт окрестили средником.) Каждый, имеющий средний ПИ и подходящее образование, может повторить рассуждение гения, при условии, что знает последовательные этапы, которые должен преодолеть, и особенно, если видит практическое применение создаваемой теории. Единственное, чего он не может — это закончить мыслительный процесс, но мне это и не нужно, за меня это сделали Стар и Роберт. Мне требуется лишь определить, как применить их открытие на практике.

Итак, попробуем.

Сводя прошлое, настоящее и будущее человека к ленте Мебиуса, мы избавились от одного измерения. У ленты их всего два — нет глубины. (Это невозможно, поскольку у ленты Мебиуса только одна поверхность.)

Ограничение двумя измерениями позволяет неограниченно путешествовать через третье измерение. Третье измерение — это внутренность куба, повернутого на 180 градусов.

Сделаем шаг вперед, добавив еще одно измерение. Получим тессеракт. Чтобы получить аналог ленты Мебиуса, но с глубиной, нужно выйти в четвертое измерение, и это, как мне кажется, единственный способ покинуть замкнутый круг прошлого / настоящего / будущего. Быстрики поняли, что ничего больше не требуется, а Стар и Роберт повторили их рассуждения: не желая нарушить данное слово, они сошли с ленты Мебиуса, появившись в ИНОЙ, но по-прежнему современной, современности.

Я пишу тебе это, Джим, потому что, во-первых, знаю, что ты тоже средник, а во-вторых, ты много думал обо всем происшедшем после того, как я прислал тебе ту монету. Надеюсь, тебе удастся объясниться с Хоувеллами, по крайней мере помочь им понять правду об их сыне и Стар, и о том, куда исчез Роберт.

Я оставляю эти записи в таком месте, чтобы ты на них наткнулся, когда вместе с Биллом и Рут будете перетряхивать дом в поисках меня и детей. Если тебе представится возможность их прочесть, значит, мне не удалось найти детей. Есть, конечно, вариант, что я их найду, но мы не сможем вернуться на ленту Мебиуса. Возможно, время выглядит там совсем по-другому, а может, его вообще нет… Кто знает, как это там, вне ленты.

Билл, Рут, я хотел бы обещать, что приведу вам сына обратно, но не могу этого сделать. Оставим это в сфере желаний.

А сейчас я попробую представить шесть кубов и уложить их один на другой таким образом, чтобы каждый угол полученной фигуры был прямым.

Это совсем нелегко, но я очень стараюсь, используя способность к сосредоточению, которой научился у детей. Так, готово.

А теперь я мысленно поворачиваю тессаракт на сто восемьдесят градусов и…

Марк Клифтон. ЧТО Я НАДЕЛАЛ?

Да, это был я. Глупо перекладывать ответственность на политических деятелей, руководителей или известных ученых. Со всей надлежащей мне скромностью могу сказать - я один из немногих, кто смог бы вовремя почувствовать опасность и предупредить несчастье. У меня есть особый талант, ему и обязан. Если быть точным, я разбираюсь в людях.

Когда я увидел его впервые, я платил в лавке за сигареты. Парень стоял у стеллажа с журналами. Судя по выражению его лица, никогда в жизни он не видел ничего подобного. С другой стороны, такое же выражение бывает у людей, которые не могут решить, на чем остановиться.

Беспокоило одно - я не могу его узнать.

Есть люди, которые могут сравниться со мной, когда речь идет о количестве случаев, с которыми им пришлось столкнуться, но внимание на этого парня обратил именно я. Тридцать лет я выслушивал людей, говорил с людьми, советовал людям, наберется их больше двухсот тысяч. Это были не просто обыденные разговоры. Каждому из них я должен был предложить понимание, сочувствие, и заинтересованность.

Моим увлечением было желание как можно лучше узнать людей. Не так, как это делает западная наука, создавая устройства и меры, для измерения с необычайной точностью внешних оболочек живых роботов, игнорируя находящихся под ними живых людей. И не так, как это делают восточные философы, желающие познать человека на основе образа, который на долю секунды возникает от его вздоха в тумане.

Я старался использовать обе школы. И должен сказать, небезуспешно.

Опытному географу достаточно бросить взгляд на фрагмент нарисованной от руки контурной карты и мгновенно узнать изображенный фрагмент земного шара, ориентируясь по характерному повороту реки, своеобразной береговой линии озера или изгибу горного хребта. Свою правоту он докажет рассказав с мельчайшими подробностями, что можно там найти и чего нельзя.