Фарцовщики. Как делались состояния. Исповедь людей «из тени»

Но отсутствие за спиной каждого иностранного туриста агента КГБ совсем не означало, что в этом ведомстве действительно не располагали информацией о поведении иностранных граждан в СССР. Только вот отнюдь не за счет собственно ведомства. Помните, как у русского классика: «А зачем географию учить, если кучер есть?». И правда, зачем напрягаться, если за тебя твою работу могут сделать другие люди? Нет ни одной причины, чтобы тратить деньги, время и силы на обеспечение слаженной работы, если ее можно переложить на чужие плечи. Задаром, между прочим, переложить. А как можно заставить человека бесплатно работать и при этом добросовестно выполнять возложенные на него обязанности? По коммунистической теории – стимулом могла стать совесть, а по коммунистической же практике – лучше всего действовал страх. Отсюда мораль – лучший агент это не тот, кто работает за деньги, а тот, кто спасает собственную шкуру.

Представьте интуристовскую гостиницу, в которой ежедневно живут, заселяются и выписываются несколько сотен туристов и деловых людей, как из капиталистических стран, так и из социалистических. Человек, приехавший из капстраны, по определению может оказаться врагом и шпионом, и нужно обязательно убедиться, что это не так, а что до приезжающих из соцлагеря, то его проверяли до поездки в похожем ведомстве, но все же неизвестно, насколько качественно. Народная же мудрость гласит: «Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сам». Так что приходилось перепроверять. В такие проверки нужно вложить средства, время, да и сделать все деликатно – соблюсти политес и сохранить имидж «свободной страны». Теоретически можно, конечно, весь персонал гостиницы посадить на оклад в КГБ, но этим делу не поможешь, как мы уже разобрались.

Уж и не знаю, как решали подобные задачи в Комитете Госбезопасности до наступления в СССР времени фарцовщиков и валютчиков. Зато с их внедрением в советскую действительность жизнь комитетчиков значительно упростилась. Мне даже кажется, что если бы жизнь не вытолкнула на поверхность «соцреализма» фарцовщиков, валютчиков и «интердевочек», гэбистам стоило бы самостоятельно изобрести что-либо в этом роде. Как только в гостиничном бизнесе появились «первые криминальные ласточки», занявшиеся фарцовкой и первой (еще робкой) проституцией, их тут же поймали за жадное до красивой жизни ушко и повесили на солнышке Уголовного кодекса – смотри, да не щурься. Статья – загремишь по полной программе. А мы еще добавим сомнительные сношения с иностранцами на идеологической почве. Вовек не отмоешься. А если не хочешь сидеть – давай, «стучи», да погромче. Кто? С кем? Когда? О чем говорили? Куда ходили? Ну и так далее. Можно подумать, у людей был выбор. Иностранец – совершенно посторонний человек, разве можно с ценой собственной шкуры сравнивать?

При этом пойманному на месте преступления человеку говорили (когда ласково, а когда и не очень): «Мы же не звери, мы понимаем – оступился, с кем не бывает, но если ты раскаиваешься, то на первый раз можно и простить. Мы не уголовка, нам за державу обиднее, чем за барахло». Даже самым тупым не приходилось объяснять тонкость хода, которая заключалась в том, что человека, обязавшегося регулярно «стучать» на постояльцев, отпускали как бы «на свободу с чистой совестью». Но в дальнейшем наличие этой самой чистой совести было никому не выгодно – ни отпущенному, ни поймавшим. В описанной схеме как раз подразумевались дальнейшие правонарушения, которые позволяли бы работнику гостиницы иметь дополнительную прибыль, а КГБ иметь дополнительные «уши и глаза» в месте, где обретаются потенциальные шпионы. И чем больше было таких правонарушителей, тем лучше, – сеть, стало быть, раскидывается все шире. При таком раскладе все были довольны – зачем же позволять вмешиваться каким-то другим ведомствам, тому же МВД.

Схему взаимовыгодных отношений комитетчикам пришлось повторять только несколько раз. После чего новоприбывшим сотрудникам гостиниц ее приходилось лишь «озвучивать», да и то однажды. К моменту первой «поимки» горничная, занимавшаяся фарцовкой, валютная проститутка или бармен, промышляющий валютой, уже прекрасно знали, что им предстоит услышать. Так что беседы по большей части проходили в теплой, дружеской обстановке. Но такая непринужденность совсем не означала, что страха уже не было. Просто страх же не всегда принимает форму ночных кошмаров, иногда он выглядит как весьма приятная и обходительная личина.