Фарфоровая жизнь

Тот самый, что чинил ее кукол и успокаивал, когда она, испуганная родительскими скандалами и криками сестры, прибегала к ним в комнату и Руслан прятал ее под одеяло и рассказывал что-то, какие-то самодельные сказки, которые на ходу придумывал, лишь бы сестренка не боялась и не плакала.

Слезы Василиса, конечно, попыталась удержать, но у нее не получилось.

* * *

Леонтьев метался по дому, не находя себе места.

Все обрушилось на него разом: смерть Милы, ее предательство и непонятные вещи, касающиеся Семена – не то он жив, не то его труп утащили из морга в неизвестных целях… Или все-таки мертв? А еще то, что Семен провернул с помощью адвокатов: Леонтьев ни минуты не сомневался, что Тина, подписывая документы, знать не знала, что именно подписывает, даже не поинтересовалась.

– Конечно, ее высочество выше таких материй. – Леонтьев презрительно оттопырил нижнюю губу. – А Сема тот еще жук оказался.

Он уже побывал в конторе адвокатов, где лощеный гад объяснил ему – в этой ненавистной холодно-высокомерной манере – что, дескать, лично ему, Михаилу Леонтьеву, беспокоиться не о чем, его часть фирмы, равно как и части в прибыли, не изменилась, а может статься, что прибыль даже увеличилась, и ему не стоит волноваться, а госпожа Тобольцева подписала бумаги, пребывая в здравом уме и твердой памяти, и лишь безвременная и трагическая кончина ее мужа…

Дальше Леонтьев слушать не стал. Обругав адвокатишку мошенником, он поехал в офис. Но там была тишина, все работало так, словно ничего не случилось, и только портрет Семена в траурной рамке, поставленный в вестибюле, напоминал о произошедшем. Леонтьев нашел в кабинете главбуха и прямо выложил ей все, что думает о ее поступке.

– Звони теперь ей сама и объясняйся, да не забудь сказать, что это твоя инициатива. А карточку разблокируй сегодня же, не то с волчьим билетом полы будешь мыть.

Обычно он так не разговаривал с сотрудниками, но терпеть не мог полезных дураков, а тут так совпало еще, что в убийстве можно и его самого заподозрить, и так бы оно и было, если бы не Бережной. Пришлось бы к отцу на поклон идти, и отец бы все прикрыл, но Леонтьеву это не нужно. Он хочет знать правду, и давно пора эту правду выяснить, обо всем.

Кто мог убить Семена, Леонтьев не знал, как не понимал и того, как и почему его жена оказалась в том доме, да еще в таком компрометирующем и недвусмысленном положении.

А еще Леонтьев думал отказаться от части фирмы, которая теперь должна перейти к нему, и пусть отец злится сколько хочет. Он дал задание своим адвокатам выяснить все по сделке, которую провернул Семен, как и о последствиях этой сделки.

Где-то там была Тина Тобольцева – вечно бледная, сдержанная до зубовного скрежета, с глазами, глядящими на мир с растерянным высокомерием инопланетянина, прилетевшего на летающей тарелке в племя людоедов?

– Надо с ней поговорить.

Он набрал номер Тины, но телефон был выключен, и Леонтьев решился набрать номер Бережного. С одной стороны, он, конечно, генерал и личность занятая, с другой – у Леонтьева не оказалось больше ничьего телефона. Из всех причастных лиц он записал в тот день только телефон Бережного, а надо было взять номер у той рыжей девицы с выдающимся бюстом, она все время была с Тиной, и уж она-то знает, где ее подружка спряталась.

Хотя представить, что Тина – чья-то подружка, Леонтьеву было сложно.

– Тина нездорова. – Голос у Бережного был усталый и отстраненный, как голос человека, занимающегося одновременно множеством дел. – И я не думаю, что сейчас подходящее время для того, чтобы вести с ней какие-то беседы. Юристы уже занимаются бумагами, Тина подписала доверенность на представление ее интересов одной очень настырной даме, которая обязательно выяснит, что к чему.

– Я просто хотел объясниться, и карточку ей сегодня же разблокируют, и в дом свой она может вернуться, я не собираюсь ее оттуда выгонять.

– Я передам ей. – Бережной зашелестел какими-то бумагами. – Но я боюсь, если сейчас начать давить на Тину больше, чем нужно, она вполне может заболеть.

– Там нервы, как у слона. – Леонтьев раздраженно засопел. – Ей все нипочем! Никогда не видел, чтобы она выказывала хоть какие-то эмоции.

– А, ну да. – Бережной хмыкнул. – Кстати, вам надо позвонить в морг. Эксперты закончили работать с телом вашей жены, и думаю, вы сможете его забрать для погребения в ближайшее время.

Леонтьев понимал, что Бережной только что щелкнул его по носу, переключив его внимание с Тины на похороны Милы, но настаивать не решился. Ему очень понравился генерал – он оказался человеком именно такого склада, что импонировал Леонтьеву: хороший спец, порядочный человек на своем месте, и душевный, без казенщины. И в людях разбирается, и подход не формальный.

Швырнув телефон в кресло, он уставился за окно, размышляя.

Собственно, что ему до Тины, какая разница, что она станет думать? Конечно, она думает, что он, Леонтьев, был с Семеном в деле, и пусть бы думала, какая разница? Но отчего-то хотелось, чтоб она знала правду. Чтобы ее глаза не смотрели с таким презрением.