Фарфоровая жизнь

Соня знала, что отец прилетел в больницу, как только стало известно о несчастье. Много раз он уговаривал Дэна бросить работу, предлагал завидную должность в своей компании, но безуспешно. Как он сам родился бизнесменом, так и Денис Реутов родился, чтобы стать полицейским, и никем другим быть не мог и не хотел. Дмитрий Афанасьев уважал выбор зятя, при этом понимая, что работа его сопряжена с риском. И как в доме повешенного не говорят о веревке, так в их семье не говорили о возможных опасностях, подстерегающих Дениса на работе.

Но они были, эти опасности. И Афанасьев всегда знал, что этот день когда-нибудь наступит. Когда-нибудь Соне позвонят и сообщат… Афанасьев боялся даже думать, что будет с дочерью, когда это случится.

Приехав в больницу, он обнаружил, что около Сони собралась приличная толпа.

По коридору нервно расхаживала высокая фигуристая блондинка в кожаных штанах и мотоциклетной куртке. Афанасьев поморщился: Инна Шатохина, юрист и любительница быстрой езды, отъявленная кошатница и бессменная подруга Дениса с давних лет. Причем отношения, которые их связывали, были далеко не всегда платоническими, и Афанасьев подозревал, что такими они и остались, но когда он напрямую спросил дочь, что она обо всем этом думает, Соня пожала плечами и коротко ответила: ничего, меня это просто не волнует, она все равно никуда не денется, да и незачем, Инка хорошая. Супруга Инны такое положение дел тоже, очевидно, не тревожило, и Афанасьев дал себе слово не вмешиваться, но все-таки Инна Шатохина вызывала в нем неприязнь, о которой она отлично знала. И эта их игра в гляделки продолжалась с первой встречи, он испытывал неприязнь, которую пытался скрыть, она ухмылялась, давая понять, что выходит у него плохо. Оставалось только скрестить шпаги, чего Афанасьеву категорически не хотелось, потому что это поссорило бы его с Денисом, а ссориться с зятем – означало оттолкнуть Соню, и он не знал, как быть с этой ситуацией, а ведь что-то нужно было делать, но что? А теперь Шатохина металась у палаты Дэна, как пантера в клетке, и Афанасьев, разглядывая ее, вдруг понял, что на самом деле связывают их с Дэном отношения, природы которых он никогда не поймет, и тут Соня абсолютно права – вмешиваться в это не стоит.

– Инн, не мельтеши. – Афанасьев взял Шатохину за руку. – С ним все будет хорошо.

– Я знаю. – Инна взглянула исподлобья. – Просто это впервые с ним беда стряслась, а я этих больниц не выношу.

Она подошла к Соне и встала рядом с ней. Афанасьев видел, как Соня взяла ее за руку, и они застыли, глядя сквозь стекло в палату Дэна. Афанасьев внутренне содрогнулся, представив, что сейчас творится в голове у Шатохиной. Ее племянница Вера пролежала в коме почти год, и Афанасьев знал, как они с Дэном боролись за то, чтоб девушка вернулась, – они вдвоем много лет растили ее после гибели сестры Инны, они разделили эту ответственность, сами еще будучи практически детьми, и тот год, что Вера провела в больнице между небом и землей, почти сломал их[1]. И, конечно же, видеть Дэна в таком же положении Инне ужасно, и может быть, ей сейчас даже хуже, чем Соне.

И теперь они стоят рядом, взявшись за руки, и это о многом сказало Афанасьеву. Из всех людей, которые пришли, Соня взяла за руку именно Инну. Значит, он не зря наступил себе на горло и не вмешивался в этот непонятный многоугольник отношений не самых простых на свете людей. Потому что сейчас ему стало совершенно ясно, что, как бы ни повернулась сегодняшняя ситуация, его Соня всегда может рассчитывать на Инну Шатохину, а это немало.

Поодаль разместилась другая группа людей: пожилой полицейский генерал, высокий представительный мужчина с почти полностью седыми волосами, и его жена, светловолосая дама с лицом, словно у Богородицы с иконы, в которой Афанасьев с удивлением признал коллегу Сони по писательскому цеху – Диану Макарову, автора кровавых детективов. Глядя вживую на Диану, сложно было представить, что именно в этой более чем рассудительной и очень красивой голове рождаются такие жуткие преступления.

Здесь был и напарник Дениса, майор Васильев, любитель пива и философского подхода к следствию, а его жена Раиса то и дело всхлипывала, сжимая в руке платок. Она лучше всех знала, что сейчас чувствует Соня, потому что и сама жила каждый день в точно таком же напряжении, постоянно ожидая беды. И от того, что беда стряслась не с Виктором, а с его другом и напарником Дэном, ей нисколько не легче.

Здесь, конечно же, и лучшая подруга Сони – Анжелика Рыбкина, неуемной энергии которой хватило бы на три атомных реактора, и уж совсем неожиданно – два высоких парня, по виду типичные программисты, они сидели чуть поодаль от всех, уткнувшись в гаджеты, но то и дело выныривая из виртуального мира, чтобы прислушаться к общему разговору или молчанию.