Фарфоровая жизнь

– В ходе следствия могут возникнуть вопросы, так что я прошу вас не покидать город. – Реутов поднялся. – Потребовать не имею права, но прошу. Вы сейчас снова на работу?

– Нет, конечно. Не брошу же я принцессу загибаться. – Василиса фыркнула презрительно. – Она, похоже, совершенно не способна о себе позаботиться, но и оставить ее тут как есть – тоже нельзя, она сильно заболела. И вместо того, чтоб как-то лечиться, заползла под одеяло и зовет Елену Игоревну – это, значит, та самая прислуга и есть. В общем, случай тяжелый и, я бы сказала, практически безнадежный, так что я пока тут останусь.

Реутов кивнул, соглашаясь. Тина ему напомнила орхидею, которая жила в их с Соней квартире. Соня заботилась о ней, а если куда-то ехала надолго, то брала ее с собой, потому что проклятая орхидея совершенно не была приспособлена к какому-то автономному существованию. Но цвела, конечно, красиво, тут не отнять – правда, цветы ее не пахли, но это уже придирки.

Тина тоже такая декоративная, и Реутов подумал, что надо бы поискать внезапно исчезнувшую прислугу. Если Тина постоянно зовет ее, это значит, тетка всегда была на подхвате и никогда надолго не отлучалась.

– Где комната прислуги? – Еще один оперативник сторожил входную дверь. – Никто не приходил?

– Никто не приходил, а комната прислуги наверху, хозяйка говорила. Рядом с той комнатой, где она сама сейчас лежит. – Оперативник вздохнул. – Мы когда на вызов приехали, то первым делом спросили, кто еще есть в доме. А она и говорит, что прислуга должна быть… Но она не прислугой ее назвала, а как-то… экономка, вот! Экономка – это что, не понимаю, но так она сказала. Что она тут экономит, когда по всему видать, что у людей полно шальных денег? Но, может, оттого и полно, что экономят…

– Ближе к теме.

– Виноват. – Оперативник смущенно потупился. – Так вот она мне за эту экономку сказала, я пошел в комнату, она же мне на комнату указала, я заглянул, там было пусто. Значит, в комнате ее нет, и в доме нет, я проверил, даже в подвал спускался, а напарник в гараж сходил, и в хозпостройки за домом – никого нет.

Реутов удовлетворенно хмыкнул и снова пошел вверх по лестнице. Внизу послышался какой-то шум, потом голос Таращанского произнес:

– Все-таки он сблевал, с тебя сотка.

3

Тина проснулась среди ночи. В доме стояла абсолютная тишина, и Тина не сразу сообразила, с чего это ей вздумалось приземлиться в одной из гостевых спален, но потом она вспомнила все: аэропорт, такси, ключ от калитки, на мгновение вдруг застрявший в замке, их с Семеном спальня, на кровати тело Семена, окровавленная голова, худая спина женщины, залитая кровью… Тина вспомнила, как кто-то что-то спрашивал у нее, она отвечала, а незнакомая девушка помогла ей раздеться и поила чаем.

Тина зажгла ночник и села в кровати. Жар схлынул, и сейчас ей хотелось есть, но для этого требовалось спуститься вниз, а значит, пройти мимо комнаты, где… Конечно же, Семена и его визави там больше нет, но все равно неприятно.

И бог знает куда запропала Елена Игоревна. Раньше она никогда так не поступала.

Тина сунула ноги в тапки и потянулась за халатом. Рядом кто-то заворочался, и Тина шарахнулась с кровати, больно ударившись коленями о прикроватную тумбочку.

– Ты что?

Девушка-таксистка, что поила ее чаем. Каким образом она оказалась в этой же кровати, Тина поняла, но факт налицо.

– Никого не было, а у тебя температура. – Девушка села на кровати, поджав ноги по-турецки. – А дом здоровенный, комнат прорва, вот я и думаю: понадобится тебе что-то ночью или хуже сделается, а я и не услышу. Ну, вот и улеглась тут, кровать-то как аэродром, здоровенная. Сменная одежда у меня в багажнике всегда ездит, но полотенца я в вашем шкафу поискала, не обессудь. Ты чего вскочила, тебе хуже стало?

– Нет. – Тина поднялась, ощущая боль в ушибленной коленке. – Я… А Елена Игоревна не вернулась?

– Никого не было. – Девушка зевнула. – Чаю хочешь? Или, может, поесть чего?

– Да. – Тина уже целиком овладела собой. – Но если Елены Игоревны нет, то я не знаю, как…

Девушка поднялась с кровати и поискала ногами комнатные тапки – одни из тех, что были в ванных комнатах в запаянных пакетах. Одетая в длинную растянутую футболку, достающую ей до середины бедра, она оказалась довольно высокой, крепкой и длинноногой, с белой кожей человека, не знающего о существовании соляриев.

– Я… Как вас зовут, простите?

– К чему церемонии, если мы спали в одной кровати, – ухмыльнулась девушка. – Василисой меня зовут, такое вот идиотское имя втулили. Можешь звать меня Вася, хоть это и странно. Или если гламурно – то Лиса, мне все едино. Ладно, идем вниз, поищем что-нибудь съестное.

Тина покачала головой – она понятия не имела, что и где хранится, а в холодильнике, скорее всего, только йогурты: Семена дома не было несколько дней, а для нее всегда готовили свежее. Вчерашнюю пищу Тина не стала бы есть ни за что на свете.