Фараон (ЛП)

Я повел отряд на мостик. Наши боевые кличи еще больше смутили возниц и напугали их лошадей. Они дико встали на дыбы и перепутали следы экипажа. Одно животное потеряло равновесие, проломилось через перила и свалилось с моста. Оно болталось в пространстве, брыкаясь и пронзительно визжа от ужаса и привязывая других животных в своей упряжке. Возничие орали друг на друга, чтобы очистить мост, но Дуг ревел громче всех. Все они были погружены в хаос и панику.

В правой руке я держал подарок, который царица Техути дала мне, чтобы я передал его своей дочери. Я вытащил его из ножен, и голубой металл клинка сверкнул на солнце, острее любого другого металла в мире и смертоноснее самой судьбы.

- Серрена! - Я выкрикнул ее имя, перекрывая шум. Она обернулась и увидела меня.

- Тата! - она плакала. ‘Я знала, что ты придешь.- Ее красота, казалось, обрела крылья,и это придало мне сил.

- Лови!- Я один раз взмахнул синим мечом над головой, а потом пустил его в полет. Она вытянула правую руку во всю длину и выхватила ее из воздуха, когда тот пролетел над ней. Затем она положила свободную руку на комингс колесницы и свесила ноги за борт. Она спрыгнула на узкую дамбу моста так же легко, как птица-солнце садится на цветок, и бросилась вперед.

- Дуг!- крикнула она ему, придавая этому непристойно уродливому имени красивую мелодичную интонацию. Дуг не мог удержаться, чтобы не обернуться и не посмотреть на нее. Она легко подбежала к нему, едва касаясь босыми ногами земли. Дуг увидел блестящую сталь в ее руке и понял, что никогда не сможет вовремя вытащить свое оружие, чтобы защитить себя. Он знал, что видит приближающуюся к нему смерть. Он съежился за комингсом своей колесницы, вероломный трус до самого конца. Она подпрыгнула высоко в воздух и на самом верху своего прыжка вонзила нож в его спину через комингс. Я видел, как синий клинок наполовину просунулся в черную мантию, которую он носил. Дуг издал громкий крик агонии и невольно запрокинул голову. Его лицо было искажено, что делало его еще более уродливым, чем я когда-либо видел.

Изящным движением Серрена вынула из раны лезвие синего меча. Он наполовину потускнел от крови Дуга. Но теперь она держала его идеально подготовленным для удара сзади. Она сделала пируэт, и клинок в ее руке, казалось, растворился в солнечном пятне.

Голова Дуга соскочила с плеч и упала на пол колесницы. Долгое мгновение обезглавленный труп стоял на коленях, а затем из обрубка его шеи внезапно вырвался фонтан яркой крови. Обезглавленное тело Дуга рухнуло за комингс колесницы.

- Давайте, ребята! -Крикнул я своим подручным, которые все еще были парализованы шоком от магической игры Серрены с мечом. - Давайте разберемся с остальными подонками.- Я указал клинком на уцелевшие экипажи колесниц.

- Нет, Таита! - Серрена остановила меня своим настойчивым криком. - Оставь их в покое! Они хорошие и благородные люди. Они спасли меня от невыразимых злодеяний, которые Дуг хотел, чтобы они совершили надо мной.’

Я видел, как на лицах наших пленников расцвело облегчение. Они знали, как близко подошли к смерти.

‘Вы, негодяи, должны смиренно благодарить Ее Королевское Высочество за каждый прожитый день, - упрекнул я их, но с легкой улыбкой на губах, чтобы смягчить суровость моих слов. Затем из задних рядов колонны донесся громкий окрик ее имени.

- Серрена! Я знаю, что это ты! Я слышал твой голос. Я узнаю его где угодно, в любое время! - И принц Рамзес выбежал вперед со своего боевого поста в хвосте колонны.

Серрена, могучая фехтовальщица, которая несколько мгновений назад сразила страшного Дуга, завизжала так, словно стояла босыми ногами на раскаленных углях: "Рамзес! Рамзес! Я подумал, что ты все еще в Лакедемоне. О, я смиренно благодарю Гора и Хатхор за то, что вы пришли спасти и защитить меня!’

Влюбленные бросились друг к другу и обнялись с таким пылом и пренебрежением ко всему остальному в этом мире, что клинки их оружия лязгнули друг о друга, а зубы, вероятно, подверглись такому же стремительному обращению. Я был огорчен, но не удивился, увидев, что Серрена беззастенчиво плачет, а Рамзес был близок к слезам. Я отвернулся и оставил их, чтобы они взяли себя в руки, в то время как я готовил остальных к следующей фазе нашего наступления.