Far Cry. Прощение

Уилл не стал отвечать, а просто двинулся вперед, не поднимая глаз от земли. Он шел по ее следу, отмечая места, где она сильнее упиралась пяткой или же больше отталкивалась носком.

В последний раз он видел Мэри Мэй подростком. Впрочем, она была уже достаточно взрослой, чтобы работать в баре. Это было очень давно. Очень много воды утекло с тех пор, как он пришел в церковь, отдал свою душу Отцу и отрекся от всего, что знал прежде.

Мэри Мэй добралась до них под конец ужина. Один поднялся навстречу, чтобы приветствовать ее. Он вышел из-под сени деревьев, где был устроен лагерь и разбит костер. Девушка поздоровалась и остановилась. Солнце уже цеплялось за верхушки деревьев. До наступления ночи оставалось совсем немного. Он ответил на испанском, а затем жестом предложил присоединиться к ним и разделить ужин.

Пастухов было двое: отец и сын-подросток. Именно отец пригласил ее к костру. Они ели разогретые на костре кукурузные лепешки с густой подливой из мяса, фасоли и специй. Кипящий котелок источал незнакомый упоительный аромат, от которого рот Мэри Мэй моментально наполнился слюной. Ей дали лепешки и миску с соусом, и девушка принялась за еду. Хозяева молча наблюдали за ней, и лишь когда с первой лепешкой было покончено, а второй она принялась собирать все остатки подливы, отец что-то сказал сыну, а тот в свою очередь обратился к гостье на английском, спрашивая, что привело ее сюда.

– Я ищу своего брата, – откликнулась Мэри Мэй.

Сын перевел отцу ее ответ, а затем спросил вновь:

– Он потерялся?

– Можно сказать и так.

Овцы паслись выше по склону, и она принялась рассеянно наблюдать за ними, пока солнце окончательно не село. Тогда она вновь повернулась к костру и спросила, не знают ли пастухи как добраться до церкви «Врата Эдема».

– Est'a buscando por la iglesia?[1] – спросил отец, внимательно глядя на нее. – Es una mala iglesia[2].

Мэри Мэй перевела взгляд на его сына, ожидая перевода.

– Он говорит, что это плохое место, – объяснил паренек. – Несколько раз они обращались к нашему работодателю. Пытались обратить его в свою веру, заставить отдать овец и примкнуть к ним.

– Они со многими так поступали, – кивнула девушка. – И со мной тоже.

Она наконец расправилась с остатками ужина и сунула последний кусок лепешки в рот.