Фантомы

Все освещение в гостинице «На горе» и уличные фонари снова замигали. Потом свет потускнел. Погас совсем. На секунду наступила полная темнота, затем свет опять зажегся.

На часах было четверть двенадцатого ночи. Воскресенье близилось к концу. Наступал час нечистой силы.

18 Англия, Лондон

Когда в Калифорнии наступила воскресная полночь, в Лондоне был уже понедельник, восемь часов утра.

День был унылый. Над всем городом висели низкие серые облака. Еще с ночи непрерывно шел гнетущий и противный мелкий дождь. Намокшие ветви и листья деревьев вяло обвисли, мрачно блестел темный асфальт улиц, почти каждый прохожий держал над головой черный зонтик.

Дождь стучал в окна, сплошным потоком стекая по стеклам, и потому вид, открывавшийся из зала ресторана гостиницы «Черчилль», что на Портмэн-сквер, казался размытым. Время от времени сверкавшие за окнами молнии бросали в зал яркие отсветы, которые, проникая через пелену дождя и залитое водой стекло, на мгновение кидали причудливые тени дождевых капель на столы, покрытые чистыми белыми скатертями.

За одним из таких столов, около окна, сидел Берт Сандлер, прилетевший в Лондон по делам из Нью-Йорка, и с ужасом думал, как он сумеет по возвращении обосновать ту сумму, что будет указана в счете за сегодняшний завтрак. Гость его начал с того, что заказал бутылку хорошего шампанского: особо сухого «Мумм», которое стоило очень недешево. К шампанскому он попросил икру — подумать только, шампанское с икрой на завтрак! — и два вида свежих фруктов. Причем было очевидно, что старик заказал еще далеко не все, что намеревался.

Доктор Тимоти Флайт, сидевший напротив Сандлера и являвший собой предмет изумления последнего, изучал меню с поистине детским восторгом. Обращаясь к официанту, он произнес:

— И пожалуйста, порцию слоеных булочек.

— Да, сэр, — записал официант.

— Они у вас сегодня свежие?

— Да, сэр. Очень.

— Отлично. И яйца, — продолжал Флайт. — Яичницу из двух хороших яиц, слегка непрожаренную. И тосты с маслом.

— Тосты? — переспросил официант. — Это в дополнение к двум булочкам, сэр?

— Да, да, — подтвердил Флайт, теребя слегка обтрепавшийся воротник белой рубашки. — И с яичницей тоненький ломтик бекона.

— Да, сэр, — официант начал моргать.

Флайт наконец взглянул на Берта Сандлера:

— Что такое завтрак без бекона? Верно я говорю?

— Я сам считаю обязательным съесть на завтрак яичницу с беконом, — согласился Берт Сандлер, выдавливая из себя улыбку.

— И правильно делаете, — рассудительно произнес Флайт. Его очки в тонкой металлической оправе постепенно сползали все ниже и ниже и сейчас держались на самом кончике носа, кругленьком и красном. Длинным тонким пальцем Флайт вернул их на место.

Сандлер обратил внимание, что в середине, на переносице, очки, видимо, были сломаны, а потом спаяны. Причем ремонт был выполнен настолько непрофессионально, что напрашивался вывод: ради экономии Флайт спаял очки сам.

— Свиные сосиски у вас хорошие? — спросил Флайт официанта. — Только честно. Если они окажутся не самого высшего качества, я отошлю их назад.

— Сосиски у нас превосходные, — заверил его официант. — Я сам к ним неравнодушен.

— Тогда сосиски.

— Это вместо бекона, сэр?

— Нет, нет, нет. Вдобавок, — проговорил Флайт таким тоном, словно заданный официантом вопрос был не только странен, но и свидетельствовал о его тугодумии.

Флайту было пятьдесят восемь, но выглядел он по крайней мере лет на десять старше. Его редкие жесткие волосы слегка завивались надо лбом и на затылке, но на висках и за большими оттопыренными ушами торчали дыбом, будто заряженные током. Шейка у него была тощая, вся в морщинах, плечи узкие и хрупкие, а в телосложении кости и хрящи явно преобладали над мясом.

Трудно было поверить, что он физически сможет съесть все то, что заказал.

— Картофель, — сказал Флайт.

— Обязательно, сэр, — ответил официант, записывая очередной заказ на бланке, на котором уже почти не оставалось места.

— Кондитерские изделия у вас съедобные? — спросил Флайт.

Официант, которого в этой ситуации можно было назвать образцом хороших манер, не выказал ни малейшего намека на удивление необычайной ненасытностью Флайта, а только взглянул на Берта Сандлера, как бы спрашивая: «Ваш дедушка окончательно выжил из ума, сэр, или он бегун-марафонец, которому нужно много калорий?»

Сандлер лишь слегка улыбнулся ему в ответ.

Обращаясь к Флайту, официант сказал:

— Да, сэр. У нас хороший выбор пирожных и тортов. Есть прекрасный...

— Принесите всего понемножку, — перебил его Флайт. — Разумеется, под конец завтрака.

— Не беспокойтесь, сэр, все будет исполнено как надо.

— Хорошо. Очень хорошо. Отлично! — ответил сияющий Флайт. Наконец-то он с видимой неохотой закрыл меню и отдал его официанту.

Сандлер чуть не застонал от облегчения. Себе он заказал апельсиновый сок, яичницу с беконом и тосты. Пока он этим занимался, профессор Флайт поправлял уже увядшую красную гвоздику, приколотую к лацкану его довольно залоснившегося синего костюма.

Когда Сандлер сделал заказ, Флайт с заговорщицким видом наклонился к нему: