Фантомный бес

Мура о важном задании Локкарта, естественно, ничего знать не могла. Однако понимала, что возмужавший за эти годы дипломат прибыл отнюдь не прохлаждаться. И уже готова была оказать ему любую помощь. Локкарт, недолго думая, объявил Марии Закревской, что берет ее к себе помощницей. Как-либо оформлять это в полуразоренном посольстве он посчитал излишним, поскольку обладал неким личным фондом, тратить средства из которого мог по своему усмотрению. О том, что он влюбился в нее чуть ли не с первого взгляда, он решил умолчать.

Германские войска тем временем, пользуясь отсутствием каких-либо четких договоренностей с новой российской властью, заняли почти всю Прибалтику, а их передовые части приближались к Петрограду. Большевики выслали им навстречу отряды заграждения, какие только сумели собрать. Однако, не слишком надеясь на этот полувоенный, а частенько и пьяный сброд, они приняли решение перевести столицу в Москву. В сущности, они решили драпануть. Древний Кремль им казался надежнее Смольного института. Во всяком случае, он был куда дальше от границы. И стены повыше. Да к тому же с бойницами. Иностранные представительства встревожились, но большевики объявили, что в Москву дипломатам пока ехать не надо и что почти все посольства временно отправляют в Вологду. Британский посол Бьюкенен, прежде чем отбыть в этот старинный русский город с остатками своих сотрудников, обсудил с Локкартом ближайшие планы. Локкарт объяснил, что Лондон предписал ему контакта с большевистской властью не терять. «Ну что же, мой друг, – вздохнул посол. – Благословляю вас. Считайте, что я тоже поручил вам открыть в Москве нечто вроде временного британского консульства. Чем сможем, будем вам помогать».

Локкарт и сам прекрасно понимал, что для выполнения своей миссии он не должен терять связи с коммунистическими вождями. Тем более что он успел со многими из них познакомиться, а кое с кем почти подружиться. Британец был обаятелен, не скрывал интереса к большевистской политике и дружбу устанавливал легко. К нему с симпатией относился Троцкий, с ним часто встречались нарком по иностранным делам Чичерин, его заместитель Карахан, а пылкий чекист Петерс считал его чуть ли не лучшим своим другом.

В судорожной суете тех дней Локкарт задумался над тем, каким способом добраться до Москвы. Регулярного железнодорожного сообщения между обеими столицами еще не было. Поезда ходили редко, остановки были мучительно долгими, а для паровозов порою просто не хватало дров. Бывало, пассажирам выдавали топоры и посылали в ближайший лесок. Однако многочисленные посольства и дипломатические службы продолжали подавать заявки и все требовали билетов, да лучше купейных. Но на всех хватить не могло. На автомобиле почти по бездорожью ехать было нереально. Нанять лошадей? Это было бы забавно. Как во времена Пушкина – от одного постоялого двора к другому. Взглянуть изнутри на полуразоренную Россию. Что там да как? Опасно? Быть может. Но опасности англичанина не страшили. И все же он задумался.

И вдруг всесильный Лев Троцкий сам приглашает его в свой поезд. Счастливый таким оборотом дела, Локкарт захватил с собой трех сотрудников и с комфортом покатил в Москву. Муре перед отъездом он сказал, что вызовет ее, как только устроится. В поезде ему даже удалось в течение часа обсуждать с лидером революции острые углы текущего политического момента. Троцкий, как всегда, был ярок, резок, критичен, анализировал с блеском, поругивал политику англичан и порою хмурился. Но в конце беседы потеплел и даже пригласил британского консула и его сотрудников на обед, который был накрыт в зале на станции Бологое. Это было удачей в те голодные дни. Обед оказался простым, но сытным: наваристый борщ, телячьи котлеты с жареным картофелем и большой торт, которого хватило на всех.

На какое-то время британскому консульству выделили двухкомнатный номер в «Метрополе». В гостинице было тесно, шумно, но по-своему весело. Муре Локкарт писал письма чуть ли не каждый день. Каким образом их доставляют в Северную столицу, он понятия не имел. Впрочем, железная дорога и почта оживали. А он к тому же пытался наладить агентурную связь. И фактически собственную почту.