Фантомас и пустой гроб

Владимир немного приободрился. «Отец спасет меня», — уже в который раз подумал он. В это время раздался голос, произнесший сакраментальную фразу:

— Господа, прошу встать, — суд идет!

Из комнаты совещаний, одетые в красные мантии, вошли судьи. Когда все уселись, тот же голос приказал:

— Подсудимый, встаньте!

Началось чтение обвинительного заключения. Но Владимир не слушал. Его глаза блуждали по залу, выискивая кого-то среди зрителей. Но тот, кого он ждал, не появлялся…

Когда Жюва и Фандора вызвали в зал как свидетелей, слушание было уже в разгаре. Допрос обвиняемого ничего не дал: Владимир отрицал все самым категорическим образом. Он говорил, что он Бридж, и только Бридж, и всегда был Бриджем! Он не считался ни с фактами, ни с логическими доводами. Уже совсем припертый к стенке, он заявлял: «Это был акт законной самозащиты!»

Показания свидетелей были малоубедительны. Одни ничего не знали, другие знали, но из страха выражались туманно и неопределенно. Именно в этот момент всеобщего замешательства председатель суда и распорядился вызвать Жюва и Фандора. И ход слушания сразу переменился.

Жюв выступал первым. На все вопросы он отвечал четко, лаконично и определенно. Все свои утверждения он немедленно подкреплял неопровержимыми фактами. Когда комиссар замолчал, судья сказал:

— Господа присяжные заседатели, несомненно, примут во внимание ваши показания. Я же, со своей стороны, хочу вас уже сейчас поблагодарить за ваше мужество, проявленное и во время ареста обвиняемого, и сегодня, во время суда.

Наступила очередь Фандора. «После показаний Жюва я не имею права отступать, — подумал журналист. — Здесь нельзя хитрить: истина превыше всего!» И коротко, точно, избегая личных выпадов и ненужного красноречия, он изложил все, что ему было известно по сути дела.

— Господин Прокурор Республики, — сказал судья, — у вас есть необходимость заслушать других свидетелей?

— Обвинению достаточно того, что уже было сказано, — ответил Прокурор.

— Желает ли защита продолжить допрос свидетелей?

Молодой адвокат пробурчал что-то невразумительное.

— Объявляется перерыв.

Во время перерыва Жюв и Фандор продолжали внимательно оглядывать зал, обмениваясь короткими репликами:

— Фантомас так и не появился… Что бы это значило, Жюв?

— Подожди, Фандор… И не расслабляйся! Суд еще не окончен.

— А вы заметили, Жюв, кто является председателем жюри присяжных?

— Еще бы! Финансист Миниас…

— Мне это не нравится!..

Жюв не ответил. Закусив губу, он пристально рассматривал присяжных, после перерыва возвращавшихся на свои места…

22. ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ЖЮРИ ПРИСЯЖНЫХ

Заключительная фаза слушания прошла очень быстро. Казалось, у всех участников сложилось единое мнение и приговор ни у кого не вызывал сомнения. Виновность Владимира была столь очевидна, что обвинитель ограничился всего несколькими фразами. Молодой адвокат, чувствуя, что дело безнадежно проиграно, поспешно и невнятно зачитал по бумажке свою защитительную речь. Обвиняемый от предоставленного слова отказался. Он производил впечатление полностью деморализованного человека.

Снова был объявлен перерыв, и присяжные удалились в комнату для совещаний.

— Что ж, ждать осталось недолго, — сказал Фандор.

Жюв снова ничего не ответил. Глядя на его сосредоточенное, словно окаменевшее лицо, журналист подумал: «Жюв принял какое-то решение. Жюв к чему-то готовится…»

Вдруг полицейский прошептал:

— Фандор, сними браунинг с предохранителя!

В зале заседаний медленно тянулись минуты.

А в комнате, где происходило заседание жюри, в это время разыгрывалась захватывающая драма.

Жюри, как это обычно случается, состояло в основном из добропорядочных буржуа, людей солидных и рассудительных. Все они очень внимательно следили за ходом слушания, и каждый в глубине души уже принял решение. В комнате для обсуждений, отделенной от всего остального мира крепко запертыми дверями, они, не торопясь, расположились вокруг большого стола. Миниас сел на председательское место. Первым взял слово торговец скобяным товаром, полным мужчина апоплексического вида:

— Я полагаю, господа, что паше мнение едино: подсудимый, сын Фантомаса, — такой же преступник, как его отец. Он безусловно виновен и заслуживает смерти.

Остальные присяжные закивали головами. И тут спокойным, холодным и решительным тоном заговорил Миниас: