Фантом памяти

- Мне поручили задание, которое мне не нравится, - медленно и четко произнесла она. - То, что я с ним справлюсь, не вызывает у меня никаких сомнений. Но оно мне не нравится.

- Почему? Вы не любите писать о литературе?

- Я не люблю писать неправду и подтасовывать факты. Именно поэтому я никому не сказала, что еду на встречу с вами. Я не буду делать этот материал, а в редакции скажу, что вы отказались от интервью, потому что заняты.

Оп-па! Это уже интересно.

- Тогда зачем же вы договаривались со мной о встрече, если не собираетесь брать интервью? Просто повидаться? Я, конечно, польщен, но я жду объяснений.

Лада молчала, уставившись в свои исписанные корявым почерком листочки. Бедный Воробышек, ну чего я выпендриваюсь, а? Она хочет сказать мне что-то важное, пытается собраться с духом, а я ей мешаю своим дурацким издевательским тоном. Из страха оказаться униженным сам унижаю других... Точно! Наиболее агрессивные люди - те, кто боится сам оказаться побитым, а самые сильные и ничего не боящиеся - они и есть самые добродушные и незлобивые. Если бы надо мной не довлел страх унижения, я бы разговаривал с девочкой совершенно иначе, доброжелательно и приветливо, помог бы ей разговориться, а не требовал объяснений, как строгий руководитель.

- Лада, я ценю вашу откровенность, - заговорил я уже мягче, устыдившись собственных комплексов, - и я понимаю, как нелегко вам дается этот разговор. Если вы договорились со мной о встрече и при этом не собирались брать интервью, значит, вы хотели о чем-то со мной поговорить. Давайте спокойно обсудим ситуацию и вместе подумаем, как из нее выходить.

Воробышек глянула на меня с благодарностью, глазки блеснули навернувшимися слезами.

- Андрей Михайлович, мне заказали материал, из которого будет явственно видно, что вы психически больны. Материал должен быть сделан на основе анализа опубликованных отрывков и интервью с вами. И еще я должна обыграть вашу амнезию и ваши занятия с психоаналитиком. Указание сделать материал мне дал главный редактор, но от кого он получил такой заказ, я не знаю. И зачем это нужно, я тоже не знаю. И вот сижу теперь перед вами... такая, какая есть... Делайте со мной что хотите. Лепить из вас психа я не собираюсь.

- Почему? - я засмеялся. - А может, я и в самом деле того... умом тронулся. Вы напишете об этом и ничуть не погрешите против истины. Может, вы напрасно распереживались?

- Не напрасно, - она слабо улыбнулась. - Во-первых, я беседовала с вами летом и видела, что вы совершенно нормальны. Во-вторых, я прочла все интервью, которые вы дали за последние три месяца, и сравнила с теми, которые вы давали раньше. Вы остались таким же, каким и были. То есть либо вы вообще всю жизнь были сумасшедшим, но этого никто не замечал, либо вы им все-таки не стали. И в-третьих, я несколько раз очень внимательно прочитала опубликованные отрывки из новой книги, даже не прочитала - изучила с карандашом в руке. Я нашла в них некоторые заимствования из воззрений Дональда Уолша, но в тексте нет ни малейшего намека на психическую болезнь. Не думайте, что я такая умная, я показывала ваши тексты специалистам-психиатрам, и они только подтвердили мое мнение. Вы, Андрей Михайлович, абсолютно нормальны. Но кто-то очень хочет выставить вас полностью свихнувшимся психом. И я считаю, что вы должны об этом знать.

Кто-то хочет... Нетрудно догадаться, кто мог воспылать таким страстным желанием. Тот, кому не нравится моя будущая книга о милиции, если таковая все-таки окажется написанной. Конечно, я ничего не помню о собранных материалах и пока не высказываю никаких намерений такую книгу делать, но мало ли что? А вдруг я найду свои записи? А вдруг я ее все-таки напишу? А вдруг я завтра все вспомню? Надо заранее подстраховаться и дезавуировать все, что будет выходить из-под моего пера или даже просто слетать у меня с языка. Псих, он и есть псих, чего с него возьмешь? Обижаться на него не следует, но и верить ему нельзя.

Объяснение показалось мне вполне правдоподобным, но чего-то в нем не хватало. Что-то было не так... Или меня продолжали смущать слова Елены, сказанные ночью после прочтения материалов? Ей в них что-то не понравилось. Но что? Утром мы об этом так и не поговорили, проспали до половины девятого и к девяти часам, когда пришел посетитель, успели только наскоро умыться и позавтракать. Воробышек Лада, можно ли тебе доверять? Не знаю. Но ведь ты сама призналась, что получила такое задание. Что это, искренний шаг или тонкий ход в хитроумной игре, которую кто-то затеял против меня? Как узнать? Как проверить? А проверять надо. Только мне придется очень тщательно следить за каждым моим словом, чтобы не трепануть лишнего.