Фантом

Мужик, поклонившись в третий раз, поспешно шагнул в толпу, постаравшись затеряться среди односельчан, и я с новым вздохом отвернулась. Блин. Что ж у Стевана за лапа-то такая в городе… как там его, Бероле?.. Что эти несчастные не могут от него избавиться? Не поверю, что ни разу не отписали. Не поверю, что жалобу не слали – Айна говорила, что в Вольнице Королевский суд свое дело знает. Однако до суда-то, видимо, дело так и не дошло. А вот кто и на каком этапе его тормознул – это еще большой вопрос. И почему здешний эрхас об этом не знает, тоже очень интересно. Хотя, конечно, территория большая, деревень много, и все их объехать за короткое время он не способен. Но вряд ли сиднем сидит в своем замке – за землю и за то, что на ней творится, с эрхаса король спрашивает. Так что нечисто тут что-то. Жаль, разбираться недосуг. Да и кто я такая, чтобы лезть в чужой монастырь со своим уставом?

Увидев выползающего на крыльцо старосту, я мимолетно поморщилась: крыса, она крыса и есть. Сперва хитрила, потом зубы скалила, а теперь пятится боком, сволочь, чтобы за хвост не дернули.

– Вот, – неохотно протянул староста исправленный договор, пряча в глазах затаившуюся ненависть. – Оплата, работа, сроки. Все, господин.

Я быстро пробежалась глазами.

– Нет, не все. У тебя написано в «дополнениях», что оплата в случае, если Тварью окажется не тикса, будет произведена согласно «приложению». Что за приложение, какое? Номер, год выпуска… вписывай.

Староста сжал челюсти.

– Приложение к «Закону о договорах».

– Вот так и напиши, – хмуро потребовала я. – А то я – человек простой, в законах неграмотный, таких сложных вещей не разумею. И хочу знать, по какой бумажке ты будешь начислять мне гонорар.

Он скривился, но смолчал и, сбегав за пером, послушно дописал в договоре.

Я перечитала снова.

– И это поправь, – ткнула пальцем в сроки. – Напиши: срок не три дня, как указано, а «от трех до стольких-то дней». Вдруг я за три дня ее не найду?

– Больше пяти дней не дам! – внезапно уперся староста, злобно сверкнув глазами.

– Не давай. Но в договоре укажи причину, по которой требуешь быстрого выполнения заказа. Заодно цену увеличь по статье «за срочность», иначе какой мне смысл корячиться без премиальных? Ты ж, небось, по выходным и праздникам тоже работать не любишь?

Он воззрился на меня в неподдельном возмущении.

– Господин, но это же… это же… так не положено!

– А я жадный, – ухмыльнулась я, откровенно наслаждаясь выражением его лица. – Если не нравится, можешь сказать мне «до свидания». Я не обижусь. Так как?

Староста, пробурчав себе под нос что-то не очень приличное, скис и послушно вписал вторую поправку. Все остальное вроде было написано верно. Но я на всякий случай все равно прочла и только тогда, перехватив договор, черкнула в нижнем левом углу замысловатую закорючку. После чего протянула пергамент обратно старосте и с легким удивлением заметила на его лице гримасу недовольства.

– Что не так?

– Господин забыл вписать свое имя, – в его голосе прорезалась ядовитая насмешка.

Я пожала плечами.

– Впиши его сам. У тебя почерк красивее. И практики больше: я ж говорю – неграмотный.

Взглядом мужика впору было забивать гвозди, а голос уже сочился таким ядом, что одной каплей можно было убить не только лошадь, но и целого слона.

– И как же зовут благородного господина?

Причем слово «благородный» он произнес так, что мне захотелось тут же плюнуть ему в морду.

– Фантом, – сухо ответила я, едва сдержавшись.

Хватит с него и этого. Такому уроду что хочешь отдай – тут же испоганит. А поганить свое новое имя я не хотела, поэтому обошлась внезапно пришедшим на ум «ником». Его один мой приятель по «игрушке» обожал использовать. Шутник был еще тот. Но мне с моими выкрутасами и спрятанным лицом как раз сойдет.

Староста, в последний раз одарив меня злобным взглядом, криво нацарапал на пергаменте «имя исполнителя», а затем, не сказав больше ни слова, ушел, от души хлопнув дверью. Я же поправила неудобный шлем, так и норовивший сползти на глаза, и, запрыгнув в седло, направилась к выходу: до темноты надо было успеть хорошенько осмотреться.

Глава 5

Кладбище я нашла без труда – дорога тут имелась всего одна: и захочешь, не промахнешься. Так что спустя полчаса тряски и обсуждения несомненных «достоинств» приветливого до отвращения старосты Лин довез меня до нужного поворота.

На развилке, углядев под соседним холмом упомянутую речушку, я выбралась из седла и дальше пошла пешком, постепенно уходя с колеи и все больше забираясь в лес. Нарваться на Тварь не боялась – дневного света они не выносили, поэтому до темноты было опасаться нечего. И поэтому же до ночи следовало как можно тщательнее изучить место преступления, чтобы хотя бы примерно понять, с кем придется иметь дело.