Фантом

— Жордания, а с ним меньшевистское правительство бежало за границу. С того времени, если можно так выразиться, начался «золотой период» в истории Грузии, — завершил на этом экскурс в историю Лакоба.

— Как же, наслышаны! Сразу после той большой войны мой дед перебрался из Воронежской области в Кутаиси, и потом нам с братом рассказывал, как в те времена жили в Грузии. В России народ с кваса на воду перебивался, а они как сыр в масле катались, — вспомнил Быстроног.

— Покатались и мы в том масле, врагу не пожелаешь. У себя дома хозяевами не были. На родном языке запрещали говорить! А когда Союз распался, так они одним хапком рассчитывали покончить с Абхазией! Мерзавцы, сколько людей положили! Детей! Стариков! — с ожесточением сказал Олег, и гримаса боли исказила его лицо.

— А мы на комсомольских собраниях только и слышали: Грузия — всесоюзная здравница, житница и кузница передовых кадров, — вспомнил Юрий.

— И наковали! Подпольных миллионеров и воров в законе, — буркнул Быстроног.

— А как же «Мимино?» А как же «Отец солдата?» Это же все было! — не находил ответа Кочубей.

— Для нас было да сплыло. А для них: «Расцветай под солнцем, Грузия моя…» Все, дураков больше нет! — отрезал Борис.

— Кто расцветал, а кто и чахнул. На Урале и в Сибири народ загибался в тайге, а они тут среди мандаринов и фикусов жировали, и все им советская власть плоха была! — возмутился Остащенко.

— Юра, но так-то всех под одну гребенку нельзя!.. — договорить Кочубею не удалось.

Настойчиво зазвонил сотовый, и на дисплее высветился номер Кавказа. Извинившись, Николай поднялся из-за стола, отошел в сторону и спросил:

— Вы что, уже готовы?

— Да, машина заправлена. Ждем только команды, — не стал вдаваться в подробности Кавказ.

— Хорошо, скоро будем! — заверил Николай и возвратился к столу.

Быстроног и Остащенко по его лицу догадались: пора собираться. Извинившись перед Станиславом и Олегом, они, так и не испробовав всех изысков абхазской кухни, спустились к машине. Водителя на месте не оказалось.

— Женя? — позвал Быстроног.

— Я здесь, Борис Юрьевич, — отозвался тот из кустов инжира.

— А, с природой общаешься, — строго заметил Быстроног и распорядился: — Едем в город!

В ответ послышался треск веток, и из листвы показалась смущенная физиономия водителя. Отряхнув с себя листья, он забрался в машину, и они выехали в Сухум. Быстроног на ходу принялся звонить в отдел. Сотовый секретаря Александра Мотрева молчал, и на вызов ответил дежурный Гонтарев.

— Олег, где Саня? — спросил Быстроног.

— Да, вроде был в отделе, — неуверенно ответил тот.

— Был да сплыл! Почему не отвечает?

— Не знаю, Борис Юрьевич. Может, питание село?

— Питание? Село? Небось у Ашота в «Кавказе» сидит! Короче, разыщи и в отдел! Пусть вскроет оружейку! Ты получи оружие: три пистолета с полным боекомплектом.

— Понял. А потом куда? — уточнил Гонтарев.

— Отправишься к границе! Надо прикрыть Николая с Юрой! Ясно?

— Так точно! Так, может, прихватить автоматы, лишними не будут?

— Возьми! — разрешил Быстроног и распорядился: — Вызывай дежурный УАЗ, сам — за руль, и встречаемся на Красном мосту.

— Юра, нам Кавказа с Омаром хватит! — отказался от помощи Кочубей.

— Олег лишним не будет. Он парень хваткий и с головой, такой всегда пригодится, — возразил Остащенко.

— Но мы же не на боевую операцию, а на явку с агентом едем.

— Возьми, Коля! Олег в той зоне два года отпахал и знает обстановку, как свои пять пальцев, — настоял Быстроног.

— Хорошо! — согласился Кочубей и позвонил Кавказу.

— Слушаю тебя, Николаич? — ответил тот.

— Через час встречаемся на Очимчырском повороте. Только ты и Омар! — распорядился Кочубей.

— Понял, будем на месте, — подтвердил Кавказ.

Решив вопрос с боевым охранением, Николай сосредоточился на предстоящей явке с агентом Багратион. На связь он принял его три месяца назад. За это время у него сложилось двойственное впечатление об агенте. Должность в штабе второй пехотной бригады, дислоцирующейся на базе в Сенаке, открывавшей прямой доступ к секретным планам грузинского командования Западной группы войск, ставила Багратиона в один ряд с наиболее ценными агентами. И он подтверждал это своей информацией. Последние данные о составе, численности и вооружении группировки получили высокую оценку как со стороны Сердюка, так и самого Градова. С другой стороны, патологическая жадность агента к деньгам вызвала у Кочубея не столько профессиональное недоверие к его надежности, сколько внутренний протест. В сложившейся ситуации, когда положение на границе с Грузией накалялось с каждым днем и грозило разразиться крупной провокацией, информация Багратиона перевешивала все минусы.

УАЗ резво катил вперед, и через двадцать минут они были в Сухуме. На стоянке перед Красным мостом их ждал Гонтарев с машиной. Николай бросил взгляд на этого ладного немногословного офицера и улыбнулся. В памяти всплыл недавний забавный эпизод.