Фантом

– Муж одной был в лаборатории, а она… Она хотела вступить в дело. Я не дал. А последняя… Она была любовницей Стоуна. Она все знала и ничего никому не говорила. Бездействие ведь тоже преступление?

– Вы возвращались на место убийства Колт. Поясните?

– Ах… Кулон! Это мой талисман. Я купил его в ломбарде. Безделица, но он приносил мне удачу. Как видите, именно после его потери я и «попался», – засмеялся Глиф. Однако смех его никто не поддержал.

– А символы вы оставляли…

– Должен же я был что-то оставить! Аконит оставлял соцветие аконита, а я? Поэтому я чертил на руках, как чертили нам. Вот и все.

С Фантомом Глиф предсказуемо связан не был, но и сам сказал, что уверен, что это один из них и он тоже заинтересовался пропажей детей. Затем Макс уточнял детали, пытаясь понять, что его самого во всем этом не устраивает. Он понял, конечно, но сделать едва ли что-то мог. Глиф сказал ровно то, что собирался сказать. И судя по тому, что иногда выдавал фразы из злополучного интервью «Интивею», текст он хорошо заучил.

Когда Глиф послушно написал признательные показания и подписал все бумаги, что ему выдавали, его сопроводили в специальную камеру для магов. Впрочем, уверенности, что она удержит бывшего узника, не было.

Ненадолго вышедший шеф вернулся немного бледным и с испариной на лбу. Время близилось к обеду, и, конечно, вся столица шумела. Буквально…

– За все эти убийства, – начал Калхун, остановившись между двух столов, – Глифу светит казнь, как…

«Акониту» он проглотил. Потому что это значило бы вспоминать Кристофера Хантмена, которого он знал долгое время.

– И тогда все это очень не понравилось народу, а сейчас… – шеф положил на оба стола листовки.

Снова Отдел Мидлтауна и Новых районов сумел отличиться среди прочих. Как помнят наши дорогие читатели, именно в этом отделе работал Аконит. Единственный во всем городе, вышедший против тех, кто бессовестно эксплуатирует наш труд и, более того, наши жизни. И вот все повторяется, новый народный заступник – Глиф, – несущий месть всем тем, кто был повинен в смертях и похищениях беззащитных детей, заперт в их застенках, и ему пророчат казнь. Готовы ли мы снова мириться с тем, что убьют того, кто встал за нас? Готовы ли мы прощать власти ее безнаказанность? Сегодня мы объявим ультиматум всем лордам, пользующимся народом, как скотом. Выходите на улицы, едва прочтете эти строчки! За нашу свободу! Долой лордов!

– Надевайте форму, джентльмены, – выдохнул Калхун. – День будет долгим.

В голове прозвучало лишь одно слово: «Началось». Народное недовольство, у которого уже давно копились причины, теперь обрело повод.

Снаружи донеслись слабые крики издали, которые все приближались. Толпе дали место сбора – их полицейский отдел.

Шеф стремительно вышел, а Макс и Рие отвернулись к узким шкафчикам, где хранилась форма. Одевались молча и быстро. Макс оправил китель, закрепил значок на груди, чтобы был виден номер и поблескивающий кристаллик. Затянул ремень, на который повесил кобуру, и посмотрел на Рие. Он тоже оделся и теперь стягивал волосы в низкий хвост. Заметив взгляд напарника, он ухмыльнулся:

– Не волнуйся, уверен, Маан-Маан не оставит нас.

Макс покачал головой, на богиню он не сильно рассчитывал. По коридору пробегал констебль, кричащий, что в приемной вот-вот начнется общий сбор. Все спускались туда. Посетителей не было, только полицейские. Двери заперли, и периодически слышалось, как их чем-то пытаются проломить. Но, к счастью, в отделе было четыре мага-детектива, и они установили плотную физическую завесу, активировав артефакт, готовый как раз на такой случай.