Фантом

Прошлась по комнате, равнодушно глядя на фотографии, которые ей ни о чем не говорили. На одной она увидела двух маленьких детей. Пригляделась, но не смогла определить, который из них Дима, да и был ли он там вообще. Пошла дальше к стеклянному шкафу, заклеенному газетами. Ей всегда было интересно, что там находится, но она никогда не проявляла любопытства к чужим вещам. Сейчас они стали ничьи. Она б с удовольствием покопалась в них, как всякая женщина, но не знала, где лежит ключа. Поэтому только ласково провела рукой по полированным бокам, толстым холодным стеклам и вздохнув, перешла к шифоньеру, который никогда не запирался. Со скрипом открыла дверцу, выпустив резкий нафталиновый дух; аккуратно передвинула вешалки, разглядывая платья. Судя по фасонам, им было никак не меньше шестидесяти лет, но ткань не выцвела, и они висели совершенно новенькие, составляя некую ретро-коллекцию (ведь мода возвращается!)

Достала крепдешиновое – желтое с оранжевыми разводами. Несмотря на обилие современных тканей, ничего подобного она не видела. Прибросила платье на себя и оказалось, что оно весьма гармонировало с ее рыжеватыми волосами; и длина вполне современная – что называется, «миди». Неожиданно для себя самой, она стянула свитер, джинсы и юркнула в платье …в талии великовато, но ведь это ж можно ушить!..

Ей очень захотелось увидеть себя со всех сторон, но сколько она ни крутилась перед зеркалом в коридоре, это никак не удавалось. Тогда она пошла в ванную и принесла второе зеркало, поставив его на полку для обуви. Теперь она чувствовала себя, как в примерочной кабине – два зеркала друг против друга… Поправила прическу; повернулась несколько раз так, что подол поднялся, перекатываясь волнами цвета осенних листьев.

Платье ей шло. К тому же было очень приятно ощущать на теле тонкую шуршащую материю, вместо кусачей шерсти свитера. Валя подумала, что никто не запрещает ей ходить в этом платье до возвращения Димы, а это будет, наверное, не скоро.

Вернулась к шкафу. Снова перебрала платья, но больше ей ничего не запало в душу так, как это. Потом она попыталась подобрать туфли. Видимо, мода, действительно, развивается циклично, потому что невысокие толстые каблуки – это было как раз то, чем сегодня завалена вся «толпа». Но размер у бабки оказался больше, и туфли пришлось отложить в сторону. Зато она подобрала вполне современную сумку из натуральной кожи и шляпку, которую на улице, конечно, носить нельзя, но, тем не менее, она ей очень приглянулась.

Вырядившись таким образом, она вернулась к зеркалам. Себе она нравилась, и игра в переодевание, тоже нравилась. Она решила примерить еще что-нибудь. Сбросила крепдешиновое платье, оставшись в трусиках и лифчике… и почувствовала чей-то взгляд. Резко обернулась. За спиной у нее находилось черное окно, и взгляд – липкий, как прикосновение немытых рук. Валя испуганно попятилась к стене. По логике вещей, там не могло быть никого, ведь за последние дни выпало столько снега, что подобраться к окну, не утонув по пояс, было просто невозможно.

…Да и кому это надо, если к дверям ведет дорожка? Двери!.. Их же здесь три! Стоп, парадную я сама заперла за Димой, а остальные?.. Выскочила на кухню, там тоже было заперто. Третий дверью, выходившей непосредственно в сад, зимой никто не пользовался, тем не менее, Валя вышла и на веранду, но там тоже все оказалось в порядке.

Дрожа от холода, она огляделась – веранда была сплошь остекленной, и если повернуться вправо, то просматривалась стена дома. Валя сложила руки, загораживаясь от света, но увидела лишь нетронутый снег, и ни одного следа. Это успокоило, однако заниматься разборкой гардероба расхотелось. Замерзшая она вернулась в дом, вновь натянула свитер с джинсами и пошла на кухню. Села на табурет, уставившись на голубоватое пламя, видневшееся в приоткрытой дверце отопительного котла. Физически она согрелась, но подумала, что, наверное, не сможет одна прожить здесь все это время.

Взгляд невольно поднялся к окну, и она вновь почувствовала, что на нее смотрят, причем, ей показалось, что это тот же самый взгляд. Сказать, что она испугалась, значит, не сказать ничего. Валя оцепенела, с ужасом ожидая, что стекло разлетится вдребезги и внутрь ввалится нечто, которое даже не ассоциировалось с человеком. Это было истинное нечто – темное и страшное, уже обратившее на нее внимание, но почему-то не спешившее вторгнуться в ее жизненное пространство.