Фантом

Табуретки от крыльца Валя убрала; с зеркала исчезла тряпка, а окна во всем доме были распахнуты настежь. Но самое поразительное – на огромном столе, где только что лежала покойница, громоздились бутылки и блюда с закусками на белой крахмальной скатерти. Метаморфоза настолько поражала, что все четверо в растерянности остановились. Дима как-то не думал, что Валя накроет, именно, в этой комнате, и, именно, за этим столом.

Сама хозяйка показалась из кухни со свежим макияжем, скрывшим следы недавних слез.

– Все прошло нормально? – поинтересовалась она.

– Нормально. Как говорил поэт: – Ее зарыли в шар земной… – ответил почему-то Олег.

– Ну, и, слава богу, – этими словами Валя подвела черту под трауром, и улыбнувшись, сделала радушный жест, – давайте, помянем… бабушку. Пусть земля ей будет пухом.

Все уселись за стол, оказавшийся слишком просторным для пятерых. Выпили, и только Валя, едва пригубив, попыталась поставить рюмку, но Олег подсунул под нее ладонь.

– Так нельзя. За покойников надо до дна, иначе никак.

– Я ж упаду, – Валя почему-то покраснела, – я почти не пью.

– А что делать?.. А кому сейчас легко?.. – Олег театрально пожал плечами, чуть подняв подбородок, – поминки, есть поминки. Скажи, Дим?

Дима знал, что для жены рюмка – это предельная доза на весь вечер, и не хотел, чтоб ей стало плохо, как случалось несколько раз в особо назойливых компаниях. В сущности, покойнице ведь без разницы, сколько за нее выпьют.

– Слушай, оставь ее, – сказал он негромко, но твердо.

– Но существуют традиции… – запротестовал Олег.

– Традиции… – перебил Игорь, жуя котлету, – басурманские у вас традиции. Сами пьете, а покойнице стопку поставить?

– А вот, – мгновенно нашелся Олег, взяв одну из рюмок, предназначавшихся для ушедших грузчиков; наполнил ее вместе с прочими и прикрыл кусочком хлеба, – теперь правильно?

Дима чувствовал, что пора сказать что-то доброе и человечное – как обычно поминают мертвых, но ничего не приходило в голову. Он так и сидел, держа в руке рюмку, и не мигая, смотрел в едва покачивающуюся водочную гладь.

– Ну, – Олег неожиданно встал, – за бабушку, которая в наше стремное время сохранила для внучка такой домище практически в центре города. Жаль, у меня нет такой бабки… Таких бабок с оркестром хоронить надо, не то, что некоторые!..

Дима почувствовал, что если не прекратит этот балаган, то просто перестанет себя уважать. Чуть подавшись вперед, он оперся о стол.

– Твое-то, какое собачье дело до этого дома, полярник хренов? Сколько ты там СП отзимовал?.. И еще антарктический поезд, да?.. Повтори, ну-ка!

– Ты что? – опешил Олег, – сбрендил? Я ж пошутил…

– Ребята, перестаньте, – Валя беспомощно вертела головой, натыкаясь на любопытные, но не сочувствующие взгляды, – слышите, перестаньте!

– Дим, – Игорь отложил вилку. Он казался самым спокойным и рассудительным, – ну, пошутил человек неудачно, не лезь в бутылку. Ее-то он ничем не обидел. Она ж, в самом деле, сохранила дом, так что…

– Игорь, – Дима чувствовал, что в чем-то они и правы, – я хочу выпить конкретно с тобой за то, чтоб ты понял (если раньше тебе никто не говорил этого) – у меня, как и у каждого человека, есть свой мир. Допускать туда никого я не собираюсь, тем более, всяких хамов, – он мельком взглянул на Олега, который попытался что-то сказать на ухо Вале, но та отстранилась, вытаращив на него удивленные глаза.

– Не, Дим, ты пойми, – Игорь усмехнулся, – я-то здесь человек посторонний и не знаю, какие у вас с Олегом отношения – просто мне показалось, что он ничего обидного не сделал …

– Проехали, – оборвал Дима, решив, что дальнейшие выяснения ни к чему не приведут.

Они чокнулись, причем, никто не возмутился по этому поводу. Олег выпил, даже не попытавшись примкнуть к помирившимся сторонам. Валя тоже подняла рюмку, и вдруг зажмурившись, резко опрокинула ее в рот; скривилась, замахала руками. Олег, сидевший ближе всех, сунул ей колесико соленого огурца. Щеки ее тут же порозовели, глаза заблестели.

– Уф!.. Я думала, будет хуже.

Все рассмеялись, и как истинные джентльмены стали двигать к ней тарелки с закуской. Напряжение спало, лишь Олег продолжал оставаться каким-то потерянным, лишь исправно следя за полнотой рюмок, а разговор переключился на нейтральные темы, постепенно перейдя к фотографиям на стенах. Если б еще Дима зал, кто изображен на них!.. Ему вдруг захотелось открыть шкаф и продемонстрировать дедовы ордена, но странное чувство опасности не разрешило это сделать – лучше что-нибудь плести про фотографии, ведь никто ж не проверит!..

Игорь и третий, имя которого Дима забыл, послушно перемещались от одного экспоната к другому; Олег же слушал Димины байки, не вставая со стула, небрежно полуобернувшись и забросив ногу на ногу. Валя исчезла, как всегда, незаметно – Дима решил, что она, либо готовит закуску, либо спит в дальней комнате, либо блюет. Впрочем, какое это имело значение?..

Наконец, Дима почувствовал, что истории теряют правдоподобность и пора закругляться, да и гости не возражали против завершения осмотра. Довольные, они вернулись за стол и вновь наполнили рюмки.