Фантом

Ник так и не просыпается. Джесс по-прежнему дежурит в его комнате, поднимаясь наверх лишь поесть и поскорей вернуться обратно – никому из нас он не доверяет.

– Я просто хочу быть уверен, что, если понадобится, рядом будет человек, способный оказать помощь.

– Ты не сможешь дежурить возле него сутками, – упираюсь я. – Отдохни, а если что понадобится, кто-нибудь из нас тут же тебя разбудит.

– Посплю внизу. – Вот и все аргументы.

Я поняла, что с Джессом не существует иных вариантов. Ты можешь изливать на него всё красноречие, умолять, падая на колени, хоть головой об стенку биться – если решение им принято, то пересмотру оно не подлежит.

Рейвен, судя по тому, как настороженно наблюдает за всеми, тоже еще не решила, правильно ли поступила, сбежав. И, признаться, я ее понимаю. Эмалированный таз вместо отделанной кафелем ванной, пыльные матрасы вместо уютной постели, еда на вынос из придорожной закусочной вместо привычного завтрака, обеда и ужина. Здесь есть по чему тосковать, кто ж поспорит. Только золотая клетка не перестаёт быть клеткой. Вероятно, поэтому она молчит.

Ночью я просыпаюсь от привычного кошмара. Резко вздрогнув, хватаюсь за одеяло и натягиваю его по самое горло. Пульс колотится, и на секунду становится так страшно, еще немного и завою.

– Глубоко вдохни, – слышу я тихий голос. Спокойный и уверенный. – Сосчитай до трех. А теперь медленно выдыхай.

Опираясь на локоть и глядя на меня блестящими темными глазами, девушка методично повторяет команды. Я их послушно выполняю, и спустя десяток вдохов пульс начинает успокаиваться.

– Ну как? Лучше?

– Да, – шепчу я, понимая, что в ее присутствии действительно спокойнее. – Спасибо.

Рейвен удовлетворенно кивает, ложится на спину, заложив руки за голову, и молча смотрит в потолок. Глаза уже привыкли к темноте, так что я могу четко разглядеть ее аккуратный профиль, снова поймав себя на мысли, что кого-то она мне очень напоминает.

– Прости, что разбудила, – оправдываюсь я. – Эти сны когда-нибудь меня доконают.

 – Это Эхо, – поясняет она едва слышно. – Программа усиливает в голове функции, отвечающие за зрительные образы. Оттуда и кошмары. Со временем проходит, если не обращать внимание. Правда, ты обладаешь самым странным Эхо из всех, что я видела. Не уверена, что оно вообще у тебя есть.

– А я уверена, – заявляю я, вспоминая, как видела мир глазами Ника. – Почему ты спрашиваешь?

– Потому что я его не слышу, – отвечает Рейвен, поворачивая голову, чтобы рассмотреть выражение моего лица. Я подтягиваю одеяло до самого подбородка, пытаясь отгородиться им, словно щитом. – Там, в Третьей Лаборатории, вас выдало Эхо, – продолжает она. – Не тебя, парней. Они как маленькие дети, что заполучили сломанное радио и тут же принялись крутить его, разбрасываясь шипящими обрывками в разные стороны. Артур самый шумный, когда нервничает. А Шон, – она кивает на спящего парня, – даже во сне такой же молчаливый, но иногда его броня все же падает, и я его слышу. А тебя нет.

Я съёживаюсь от одной лишь вероятности, что кто-то без ведома мог бы прокрасться в чужую голову. Законно ли это вообще?

– Я думала, Эхо позволяет видеть лишь то, что мы сами готовы показать.

– Так и есть, просто надо уметь управлять им. Твой рот ведь не извергает весь поток мыслей в ту самую минуту, как они приходят в голову. Так же и Эхо. Его надо контролировать.

– Откуда ты это знаешь? – теперь уже я привстаю с постели, чтобы лучше её видеть.

– Доктор Хейз, – коротко отвечает она. – Руководитель Третьей Лаборатории.

– Вы с ним ладили?

– Он был мне... как отец. Хотя им и не являлся. Он для меня семья. Дом.

Осознание того, с какой тоской, но при этом теплотой она говорит об этом, пугает и одновременно очаровывает. Я с трудом понимаю, как можно скучать по людям, что держали тебя взаперти столько лет. Хуже человека, который, прикрываясь благими намерениями, ранит других людей, только тот, кто оправдывает его действия.

– Прости, но я не понимаю, как можно тосковать по этому месту, – в голове снова мелькает комплекс серых зданий, спрятанный от мира на краю города. Холодных и бездушных. Идеальный санаторий для посторонних глаз. «Идеальная клетка для того, кто попал туда однажды». – Те люди держали тебя взаперти…

Сдержанное недовольство мелькает в ее взгляде.

– Тебе надо учиться отделять зерна от плевел. Не все, кто стоят на стороне зла, являются злом, Виола.

– А кто является? Разве тебя не поместили туда силой?

– Допрос исчерпан, – отвечает Рейвен. Душа, которую она на мгновение приоткрыла, снова захлопывается. – На диске тоже можешь не искать. Информации обо мне там нет.

– Я бы не стала.

Рейвен оборачивается, секунду глядя в мои глаза, будто негласно ухмыляясь: «Брось, кого ты обманываешь?», а потом снова возвращается взглядом к потолку. В комнату прошмыгивает сквозняк, видимо, кто-то открыл снизу дверь, и вместе с холодом меня внезапно прошибает волна стыда. А ведь она права, и мне как-то придётся признаться Нику, что я читала его дневник. Я делаю глубокий вдох.

– Ви…